Академия смеха

                    Автор вычёркивает из рукописи какие-то строчки. Цензор закуривает сигарету.

ЦЕНЗОР. Кажется, начинает складываться?

АВТОР. Да, похоже на то.

ЦЕНЗОР. Действительно, становится смешнее.

АВТОР. Я вам очень благодарен.

ЦЕНЗОР. ...Честно говоря, меня не очень заботит, смешно это или нет. (Предлагает Автору сигарету.)

Угощайтесь.

АВТОР. О, нет, нет, благодарю.

                                                         Цензор курит.

Вы знаете, я чувствую себя вашим неоплатным должником. У вас, действительно, есть талант сочинителя.

ЦЕНЗОР. Перестаньте.

АВТОР. Нет, нет, я серьёзно.

ЦЕНЗОР. Просто я умею смотреть на вещи взглядом стороннего наблюдателя.

АВТОР. Ну, не скажите. Способность видеть смешное, это вроде ещё одного органа чувств.

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. Работать с режиссёром, который тебя не чувствует, это совершеннейшая мука.

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. С вами мне в этом смысле повезло.

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. Мне обычно приходится дорабатывать пьесы с нашим ведущим актёром, и я всегда страдаю от непонимания. Большинство актёров стараются нахватать себе побольше реплик. Они думают у кого роль больше - тот и в выигрыше. Каждый заботится только о себе. Вы не представляете себе, как тяжело иметь с ними дело.

ЦЕНЗОР. Этот ваш ведущий актёр. Он что, действительно такой популярный?

АВТОР. Ну, как вам сказать, он, действительно, наш ведущий...

ЦЕНЗОР. Скажите прямо, он хороший актёр?

АВТОР. На сцене уже много лет, переиграл множество ролей.

ЦЕНЗОР. А сами-то вы, что о нём думаете?

АВТОР. Берёте за горло, да?

ЦЕНЗОР. Просто скажите правду.

АВТОР. ...ну, у него есть свои плюсы. Гигантский опыт игры на сцене, контакт со зрительным залом.

ЦЕНЗОР. И вы находите его выпадающие челюсти смешным трюком?

АВТОР. Если вас интересует моё мнение...

ЦЕНЗОР. Потому что публике-то он никак не нравится, это уж точно.

АВТОР. Ну что ж, это ваше мнение.

ЦЕНЗОР. Этот трюк там совершенно не к месту. Неужели никто ни разу не говорил ему об этом?

АВТОР. Это его коронный номер, и без него никак не обойтись.

ЦЕНЗОР. Не понимаю.

АВТОР. ...Господин Цензор?

ЦЕНЗОР. Да?

АВТОР. ...Как вы узнали?

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. Что эти челюсти не работают?

ЦЕНЗОР. Это настолько очевидно...

АВТОР. Вы посмотрели спектакль?

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. Вы были в театре?

ЦЕНЗОР. Вчера. У меня был выходной день. Как вы знаете, вчера было воскресенье.

АВТОР. Ясно.

ЦЕНЗОР. Не потому, что мне это интересно.

АВТОР. Чтобы составить своё собственное мнение?

ЦЕНЗОР. Да. Я посчитал, что профессиональный цензор должен хотя бы раз увидеть всё своими глазами.

АВТОР. Вы могли бы зайти к нам за кулисы.

ЦЕНЗОР. Вы там тоже были вчера?

АВТОР. Я же режиссёр спектакля.

ЦЕНЗОР. Понятно.

АВТОР. Ай-ай-ай, постеснялись.

ЦЕНЗОР. Вчера играли тоже вашу пьесу?

АВТОР. Да. Она вам не понравилась?

ЦЕНЗОР. Да нет. Если не считать эти выпадающие челюсти, которые меня порядком утомили.

АВТОР. Так значит, вы посмотрели спектакль. Убедились, что комедия -  это не так уж и плохо.

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР. А вообще, как вам понравился спектакль?

ЦЕНЗОР. Если вы меня спрашиваете, понравился или не понравился, я бы прежде всего сказал, что чувствовал себя, как барышня, которую соблазнили.

АВТОР. Почему вы не можете просто ответить, понравилось вам или нет?

ЦЕНЗОР. Прежде всего, мне было очень интересно наблюдать, как пьеса разыгрывается настоящими актёрами. 

АВТОР. Точно. Столько всего открывается, о чём и не помышлял, когда играют живые люди.

ЦЕНЗОР. Единственное, что меня раздражало, так  это ваша звезда. Стоит ему выйти, как всё действие останавливается. Как балаболка, лопочет что-то несуразное.

АВТОР. Точно.

ЦЕНЗОР. Всё время выдумывает какие-то бессмысленные штучки. Даже в самой важной сцене, вдруг, ни с того ни с сего, начал глотать шпагу. Это было задано пьесой?

АВТОР. Да.

ЦЕНЗОР. Это было вашей идеей?

АВТОР. Да нет. Это ещё один его любимый фокус, и он не может удержаться, чтобы не показать его хотя бы один раз в спектакле.

ЦЕНЗОР. ...И в нашем спектакле тоже?

АВТОР. ...

ЦЕНЗОР. Я не нашёл в пьесе места, где бы священник глотал шпагу.

АВТОР. Это место, конечно же, есть.

ЦЕНЗОР. Вот как?

АВТОР. Понимаете, если ему заранее не указать в пьесе места, где бы он показал этот фокус, он будет вставлять его по своему усмотрению, и спектакль никогда не закончится.

ЦЕНЗОР. Покажите мне это место.

                                             Автор листает рукопись.

Я читал эту пьесу, наверно, раз двадцать, но ничего подобного там не заметил.

АВТОР (открывая нужную страницу). Страница тридцать шесть.

ЦЕНЗОР. ...

                                       Цензор листает свой экземпляр.

АВТОР. Здесь есть авторская ремарка.

ЦЕНЗОР. ...

АВТОР (читает). “Святой отец бесцельно слоняется по сцене, затем останавливается в центре, и, широко раскрыв рот, громко зевает”. Это вот оно и есть.

ЦЕНЗОР. Громкий зевок, с широко раскрытым ртом - это и есть глотание шпаги?

АВТОР. Да. А что не понятно?

ЦЕНЗОР. Нет. Я этого не понял.

АВТОР. Я подумал, если прямо написать.”Святой отец глотает шпагу” - вы решите, что этот фокус неоправдан, и замаскировал его этой ремаркой. Прошу меня извинить.