Академия смеха

ЦЕНЗОР. Это случилось сегодня утром.

АВТОР. А как же его рана?

ЦЕНЗОР. Судя по его поведению, он уже поправился.

АВТОР. Ну что ж, может быть оно и к лучшему.

ЦЕНЗОР. Если не считать, что на прощание он ударил в ухо мою жену.

АВТОР. Как?

ЦЕНЗОР. Клювом. Вот уж воистину, не сотвори добра и не получишь зла! Для нас это был настоящий удар.

АВТОР. Да, есть от чего расстроиться.

ЦЕНЗОР. ...И теперь пустой скворечник снова и снова будет напоминать нам об этом.

АВТОР. Похоже, я опять сам себя поставил в неловкое положение, ведь это я навязал вам этот скворечник.

ЦЕНЗОР (протягивая руку за пьесой). Вы уже закончили?

АВТОР. Подождите, мы же беседовали.

ЦЕНЗОР. Хорошо, я подожду.

АВТОР. Я постараюсь закончить поскорее.

                                            Автор занимается пьесой.

ЦЕНЗОР. До последнего времени я занимался рабочим движением в Манчжурии.

АВТОР. ...Наверное, очень трудная работа.

ЦЕНЗОР. Для меня то, чем я сегодня занимаюсь гораздо труднее. Вот уж никогда бы не подумал, что мне придётся сесть в кресло цензора и читать низкопробные комедии.

АВТОР. ...

ЦЕНЗОР. А вы всегда хотели стать писателем?

АВТОР. Нет, я мечтал быть театральным художником.

ЦЕНЗОР. Вот как?

АВТОР. Первая моя работа в театре была расписывание задников.

ЦЕНЗОР. Задников?

АВТОР. Это часть декорации на заднем плане. небо, море, звёзды и всё такое. И вот расписывая эти задники, я и заболел театром на всю жизнь.

ЦЕНЗОР. Попались, как рыба на крючок?

АВТОР. Точно.

ЦЕНЗОР. Неужели это может быть так интересно?

АВТОР. Для меня да.

ЦЕНЗОР. А что касается меня...

АВТОР. Да?

ЦЕНЗОР. Я начисто лишён чувства юмора.

АВТОР. ...Да что вы?

ЦЕНЗОР. Все, кто меня знает, убеждены в этом. Мне никогда не удавалось рассмешить кого-либо.

АВТОР. Этого не может быть.

ЦЕНЗОР. И, тем не менее, это так.

АВТОР. Каждому дана способность чувствовать смешное.

ЦЕНЗОР. Только не мне.

АВТОР. И вы никогда не шутите?

ЦЕНЗОР. Никогда.

АВТОР. ...

ЦЕНЗОР. Мне это не интересно - смешить людей.

АВТОР. ...Ну, наверно, кто-то думает так же, как и вы.

ЦЕНЗОР. Вы считаете, это необходимо, заставлять людей смеяться?

АВТОР. Я думаю да.

ЦЕНЗОР. А я думаю нет.

АВТОР. ...

ЦЕНЗОР. Похоже, нам с вами никогда не понять друг друга.

АВТОР. ...Хотите, я сейчас расскажу вам свою самую любимую историю?

ЦЕНЗОР. ... Вы уже закончили?

АВТОР. Да, да, всё готово.

ЦЕНЗОР. Позвольте взглянуть?

АВТОР (протягивает исписанный лист бумаги). ...Это подлинная история.

ЦЕНЗОР. Я вас слушаю.

АВТОР. Жил-был рыбак по имени Кодайю.

ЦЕНЗОР. ...Продолжайте.

АВТОР. И вот однажды его корабль потерпел крушение, и нашего рыбака вместе со всей его командой унесло в открытое море. Почти восемь месяцев их носило по морю без руля и ветрил.

ЦЕНЗОР. Восемь месяцев?

АВТОР. Да. Пока наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову. Корабль их развалился почти надвое, так что у них не оставалось никакой надежды когда-нибудь вновь увидеть родные берега.

ЦЕНЗОР. Какой корабль?

АВТОР. Простите?

ЦЕНЗОР. Какой ещё корабль развалился почти надвое?

АВТОР. Я же говорю, их корабль, этого рыбака и его команды.

ЦЕНЗОР. Нет, вы сказали, что их унесло в открытое море.

АВТОР. Их корабль, конечно же, унесло в открытое море. Мачту сломало во время шторма.

ЦЕНЗОР. Так и надо говорить. Я думал, что рыбака со всей командой смыло с палубы и унесло в открытое море.

АВТОР. Да нет, не в этом дело.

ЦЕНЗОР. Я потому и удивился, как это они смогли продержаться на воде восемь месяцев. Почти.

АВТОР. Прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР. Да, скажу я вам, для писателя вы довольно скверный рассказчик.

АВТОР. Ещё раз прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР. Ну и?

АВТОР. Да, пока, наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову.

ЦЕНЗОР. Точное название этого острова?

АВТОР. Я не помню точно, как он называется.

ЦЕНЗОР. А следовало бы помнить, это ведь ваша самая любимая история.

АВТОР. ...Я, пожалуй, дорасскажу её вам как-нибудь в другой раз.

ЦЕНЗОР. А я хочу её дослушать до конца сейчас.

АВТОР. ...Их прибило к острову, корабль развалился, вокруг были русские, которые ни слова не понимали по японски, так что Кодайю и его товарищи были на грани отчаяния. И вот когда они уже почти совсем смирились с мыслью, что им суждено погибнуть на чужбине, как вы думаете, что произошло? 

ЦЕНЗОР. Ума не приложу.

АВТОР. В один прекрасный день эти самые русские пробрались на борт полуразрушенного корабля и стащили у них огромную бочку. Они думали, что эта бочка с вином. Но когда они распечатали её и набросились на питьё, их всех вывернуло наизнанку. Оказалось, что там моча Кодайю и всей его команды, которую они сливали туда в течение всего путешествия. Понимаете, моча! И когда они всё это увидели, то начали смеяться. Они всё смеялись и смеялись, и никак не могли остановиться. Это случилось с ними впервые с тех самых пор, как они начали свои скитания по морям восемь месяцев тому назад. После этого к ним снова вернулась воля к жизни и мужество. Правда, замечательная история?

ЦЕНЗОР. Мне не смешно.

АВТОР. Нет, я вовсе не хочу сказать, что это смешная история.