Аккрециозия

Следующим взрывом, танк отбросило и закружило в воздухе. Он попытался дать залп в ответ, но не смог — заклинило башню. Антиграв вырубился, он плюхнулся на свои лапы-гусеницы. И ревя моторами начал отползать обратно по полю.

Но на глайдере решили, что добьют его позже. Заложив крутой вираж, машина направилась к нам. Танкисты это заметили. Их машина взревела всеми двигателями и взметнув землю поползла вдогонку. Поливая глайдер из того, что осталось. Запуская за ним дронов один за другим.

Я стоял, помню во весь рост, посреди канавы, и смотрел на то какой красивой он выполняет вираж. Разрисованный крестами и странными символами. Несется к нам. Пока справа от меня парни заряжали стволы для нового залпа. Они не успеют.

Вот оно. Вот так глупо и просто закончится моя жизнь. На ходу глайдер черных шел немного боком, наставляя на нас бортовые орудия.

Видел, как разгораются жерла плазменных пушек. Как вслед ему в беспомощной ярости танка отстреливает снаряд за снарядом из крупнокалиберной пушки. Как снаряды эти рикошетят от кормовых щитов взрываясь позади сноп искр. Как жужжат и несутся к нему злые пчелы дроны с кумулятивными жалами, пытаясь его нагнать.

Но они тоже не успеют.

Помню, как стоят и представлял, сжимая оружие, как плавится моя броня. Как я превращаясь в стекло. Как все тут запылает. Попытался даже найти место под панцирем, где был крестик. Пока все системы скафандра сходили с ума. Выделяя всем возможными средствами на дисплее визора жуткого врага.

Одновременно с этим, я видел нас всех и глазами нашей птички. Весь наш отряд. Видел, как лихорадочно загоняют парни карандаши ракет в тубусы, вскидывают их на плечо, на изготовку. Видел, как остальные стоят на своих секторах. Будто бы их вообще не волнует, что сейчас произойдет. Готовые ворваться в бетонные катакомбы. В принципе, меня это тоже не волновало, мне просто достался нужный сектор, и билет в первый ряд. Видел, как закладывая вираж он прижимает пшеницу. Как яркие снаряды догоняют его, и отлетаю в разные стороны.

Тогда я рассмеялся. Подумал, что это красиво. Подумал о том, что смогу увидеть последним, догорая в плазменном огне. На удивление, слишком о многом подумал.

Но этого было увидеть не суждено.

В тот момент, когда красные пасти плазменных пушек, были готовы дать залп. Несколько лучей резаков саданули по глайдеру черных прямо в оттопыренный бок. Первые два попадания сдули щиты. Следующие оставили на его теле глубокие зияющие раны.

Корабль качнулся. Попытался выправиться, но следом в него начали влетать пригоршнями насыпаемые снаряды. Пачка за пачкой.

Справа над лысым полем, несся на бреющем, припадая к земле наш глайдер. Он стрелял практически в упор, прямой наводкой. Гудел и ревел как дикий зверь.

На этом бой был в принципе закончен.

При поддержке двух танков. В три группы мы быстро зачистили опорник чертей. Посадка рядом горела. Здания промзоны складывались одно за другим. Даже сбежать никто не успел. В чистом поле это была верная смерть.

Больше о том бое сказать нечего. Но вот что мы нашли там в катакомбах… Это, это засело во мне надолго.

* * *

Тогда я не придал этому значения. — Олег закурил снова. — Да и было о чем подумать. Но потом, каждый раз мысленно возвращаясь туда. — он обвел сигаретой комнату. — Как ты говоришь движимый невидимой силой. Я все никак не мог понять причины увиденного. Там мы нашли трупы, если вкратце. Трупы пленных, гражданских, трупы их же собратьев чертей. Все изувечены. Изувечены страшно, еще при жизни.

Он выпустил дым. Встал с кресла разминая ноги. Стал ходить кругами по каюте.

— Вот это мне не давало покоя. С той промки никто не ушел из черных. Помню с какой яростью наш глайдер как коршун набрасывался на посадку за посадкой, которые уходили дальше, в сторону города. Поливая огнем всех чертей, каких находил. Мы отплатили тогда сполна. На тот момент мы кружили уже возле самих стен черных крепостей. Вытравляя это безумие.

— И что именно не давало вам покоя? — осторожно говорю я.

Олег задумался, на его лице вновь появилось это тяжелое выражение. Тяжелая мысль. Вязкие воспоминания, облаченные в слова, которые должны сорваться с языка. Он осушил рюмку и посмотрел на меня.

— Почему так? Почему в каждом опорнике, где были черные мы находим одно и то же. Почему себе мы такого не позволяем?

Я пододвинулся ближе. Но Олег уже кружил по комнате разгоняя мысль.

— Митридат, Мессана, Регий, Наксос… Вся ось окраинных миров — это все новые, молоды аграрные колонии. Долгое время предоставленные себе. Относительно молодые. Поселениям здесь в среднем по шесть — семь сотен лет. И вот тут, где властвует Пан, нет место человеку Предела. Понимаешь?

Теперь осушил рюмку я и неуверенно кивнул.