Александр Лукашенко: политический портрет

В противовес Верховному Совету Лукашенко решил созвать так называемое Всебелорусское народное собрание. Официальная пропаганда внушала населению, что именно данный форум, а не депутаты, отражает истинные чаяния населения. Это была попытка воспроизвести модель прямого обращения к народу, минуя политические институты, опробо­ванную и давшую блестящий результат во время президентских выбо­ров 1994 года, референдума 1995 г. Но чем больше Лукашенко укреп­лялся во власти, тем больше такая форма общения со своим электора­том превращалась в имитацию. Воля народа все больше подменялась волей президентской вертикали.

Делегатов Всебелорусского собрания, которые якобы представляли весь народ, на самом деле никто не выбирал. Их в основном назначало вышестоящее начальство. Даже там, где ради приличия проводились «вы­боры», они превратились в пародию, прошли при вопиющем нарушении всех демократических процедур, под контролем руководителей. Делегатов тщательно отбирали, учитывая не только лояльность к президенту, но и ре­гулируя социальный состав, чтобы были не одни начальники, а и предста­вители рабочих, колхозников, женщин и т.д. Точно так, как в советские времена.

Работу Всебелорусского народного собрания 19-20 октября показали по всем телевизионным каналам. В результате все увидели по телевидению съезд КПСС двадцатилетней давности. Ни о какой серьезной дискуссии о ситуации в стране, анализе деятельности президента и Верховного Совета не было и речи. Были бурные аплодисменты, переходящие в овации, вста­вание при появлении президента, бодрые рапорты об успехах, всеобщий «одобрямс». Доклад президента на этом форуме был самым конфронтаци­онным за все время пребывания его у власти.

Накануне, 18 октября, в Минске прошел созванный оппозицией Нацио­нальный конгресс в защиту Конституции против диктатуры, завершившийся митингом. Политическая конфронтация обострялась.

Кроме политического пиара, Всебелорусское народное собрание при­звано было решить и чисто практическую задачу: утвердить дату референду­ма 7 ноября, вопреки решению парламента. Дискуссия о времени проведе­ния всенародного голосования продолжалась целый месяц. Для Лукашенко удовлетворение его требования о проведении референдума в тот день, на котором он настаивал, было вопросом принципа, престижа и имиджа. Пре­жде всего по замыслу президентской администрации голосование в день праздника Октябрьской революции должно было принести дополнитель­ные голоса людей, ностальгирующих по советскому прошлому. Кроме того, у главы государства были и другие мотивы настаивать на своем. Он несколько раз заявлял, что референдум состоится 7 ноября, вне зависимости от решений Верховного Совета. Если бы ему удалось ре­ализовать свое требование, это была бы демонстрация силы. А избиратель идет за сильным, ставит на победителя. Накануне референдума 1995 года Верховный Совет 12-го созыва тоже вначале отказался утвердить предло­женные президентом вопросы. Тогда Лукашенко применил силу, избил го­лодающих депутатов БНФ, и парламент испугался и пошел на все уступки.

И теперь он надеялся дожать Верховный Совет. Главной дубиной предпо­лагалось сделать Всебелорусское народное собрание.

Однако Лукашенко, выступая с докладом на этом форуме, неожидан­но заявил, что он принял решение отказаться от намерения в нарушение Конституции назначить референдум на 7 ноября, а согласился с датой, опре­деленной Верховным Советом, т. е. 24 ноября. Это было представлено как проявление доброй воли, компромисс. Вероятнее всего, президент пошел на уступки под давлением Москвы. Позже, выступая в российской Госду­ме, он сказал: «Я... шел на компромиссы, на которых настаивали, в том числе и руководители Российской Федерации. Я согласился перенести референдум с 7 на 24 ноября». После такого заявления Лукашенко на Всебелорусском народном собрании смешно было смотреть, как его деле­гаты, выступая по заранее заготовленным текстам, продолжали «от имени трудящихся» требовать, чтобы референдум прошел 7 ноября в соответствии с волей президента.

В ответ на свою уступку Лукашенко потребовал от Верховного Сове­та отказаться от выдвижения на референдум своих вопросов. Это предло­жение было записано в резолюции Всебелорусского народного собрания. Но парламент не уступил, справедливо считая, что согласие выполнять за­кон не есть компромиссный шаг навстречу.

Исход референдума в решающей степени зависел от позиции но­менклатуры, в сознании которой подчинение начальству заложено на ге­нетическом уровне. Лукашенко и его администрация оказывали на нее жесткое давление, осуществляли проверку на лояльность, избавлялись от ненадежных руководителей. Работникам госаппарата, вне зависимости от личных симпатий, вменялось в качестве служебных обязанностей агити­ровать за президентский проект Конституции. Все руководители регио­нов, предприятий и учреждений обязаны были лично контролировать ход голосования, ибо от его исхода на подведомственном им участке зависела их дальнейшая служебная карьера.