Алхимик и королевский ингредиент

Несколько мужчин ползали на коленях, нюхая землю подобно псам. Остальные, зажав между ног грабли и мотыги, скакали по кругу на полусогнутых, делая вид, что погоняют скакунов. Сейн обогнул «всадников», чтобы рассмотреть получше: волосы липли к их мокрым лицам, хриплая одышка рвалась из распахнутых ртов, и лишь глаза оставались живыми, полными отчаяния загнанных лошадей.

– С мотыгами пришли разбираться, – сплюнул алхимик. – Мирный люд.

– Ну где же она? – По трибунам ползал заросший старик.

– Эй! – окликнул его Сейн.

Дед вскочил и бросился к противоположному краю площадки, не замечая новых гостей. Алхимик успел схватить его за край засаленного халата, и тот распахнулся, обнажая немытое стариковское тело. Сейн брезгливо отдернул руку.

– Ты кто?

– А ты кто? – сузил глаза старик. В его клочковатой бороде запуталась луковая шелуха. – Кем я тебя выдумал? Столько ролей раздал, и не упомнить. А теперь я не могу продолжить свою пьесу! Моя сковородочка, моя родимая куда-то запропастилась. Без нее мне не пожарить суп, без нее не будет пьесы!..

– Сварить суп? – переспросила Марго. – У нас есть котелок…

– Ты не слушаешь! – Луковый дед скривил слюнявый рот. – Суп надо жарить! А вы мне мешаете! Брысь со сцены! – Он зажмурился. – Все! Нет вас. – Открыл глаза. – Снова есть. Мир существует, только когда на него смотрю я, понимаете?!

Луковый дед опять зажмурился, и Сейн отвесил ему звонкую затрещину.

– Что ты с ними сделал?

Старик заскулил и приложил руку к лицу.

– Эти символы… – Марго осмотрелась. – На колоннах, видишь? Это не просто амфитеатр. Здесь был храм.

Сейн кивнул:

– Безумец считает себя воплощением Драматурга. Но Пантеону в этих землях не молятся почти двести лет…

Старик хлопнул в ладоши:

– А вы чего не танцуете? А ну, давайте. Вот так! – И трижды подпрыгнул на одной ноге.

– Дело не может быть в нем. – Алхимик перевел взгляд с замученных «актеров» на чудака. Что-то в его замызганной физиономии казалось смутно знакомым…

– Я сказал – танцевать!

В следующее мгновение Сейн с Марго прилипли друг к другу, не чуя ног, закружились в танце. Ее руки лежали у него на плечах, он держал ее за талию.

– Невозможно… Так быстро сложить заклинание контроля… Оно иначе работает!

Марго слушала алхимика и не могла понять, какому чувству ей поддаться: позабавиться происходящему или испугаться неотвратимости чужой воли.

– А если и правда он… – начала она.

– Бог? Это смешно.

– Разве?

– Помолчи и дай подумать.

– Не наступай мне на ноги!

Какое-то время они неловко топтались, поднимая пыль, но вскоре бросили сопротивляться, и ритм подхватил их сам. Пробовали докричаться до старика, обещали помощь, но тот уже вернулся к трибунам.

– Это хороший вопрос, алхимик, кому мы обязаны своей судьбой. – Марго не знала, зачем коснулась этой темы. Говорила, пряча от Сейна глаза, бесконечный танец мутил голову. – Когда король ложился со мной каждую ночь… Прижимался горячим телом. Я слышала вонь из его рта, боялась моргнуть и думала… Думала, как сейчас поднимусь, аккуратно, чтобы не разбудить, достану нож для писем и воткну ублюдку в глазницу. Я бы нашла его глазницу даже в темноте, на ощупь, если бы это потребовалось.

Она с трудом сглотнула вязкую слюну, саднило пересохшее горло.

– Это могли быть мои мысли? Если мои, почему я тогда продолжала лежать без сна до рассвета? Кто пишет нашу судьбу?

– Пока моя история продолжается, мне все равно. – Сейн начал уставать, дыхание сбилось. – Помнишь, я говорил про текст мироздания? Во времена Империи, еще до того, как магию заперли в учебники и сковали формулами, единицы могли переписывать реальность одной лишь мыслью. Я думал, что такие сильные волшебники сгинули много веков назад, но если… если это один из них… безумие не позволяет ему контролировать силу. Он ломает реальность, даже не замечая этого.

– Ты совсем не веришь в богов?

– Не верю, что им есть до нас дело.

– Хорошая теория о древнем волшебнике. Она почти убедила меня.

– В чем?

– В том, что тебе действительно все равно.

Они продолжали танцевать, влекомые немой мелодией. Сейн мог двигать руками на дюйм выше или ниже по талии Марго, но отлепить ладонь и дотянуться до своей сумки не получалось. Один из «всадников» упал на песок, но так и не выпустил мотыгу, вяло дрыгая ногами.

– Мы будем танцевать, пока не свалимся замертво, – обреченно сказала Марго.

Ее коготки впились в плечи Сейна даже сквозь плотную ткань балахона. Догадка мелькнула смутной тенью, когда Марго закричала:

– Твоя пьеса – дрянь!

Луковый дед достал голову из-под трухлявой скамейки.

– Да-да, ты не ослышался. Лишь бездарность могла написать мир, подобный нашему!

– Творцы не очень-то любят… – попробовал вмешаться Сейн, но Марго его перебила:

– Нет уж, я все выскажу! Твои сюжеты уже набили оскомину, твоя фантазия стара, сера и невзрачна, как твое тряпье! Твои персонажи однобоки и полны твоей же злобы, а все доброе, светлое, счастливое ты подаешь как изъян, которому не место в твоем мире! Создаешь только для того, чтобы тут же растоптать, уничтожить, ведь твоя мелочная душа сама не верит в свет…

– Марго… – шепнул алхимик.