Алхимик и королевский ингредиент

– Разве не вы самолично лишили его сил? – Настоятельница смотрела на Ефимона, и больше ни на кого. Было заметно, как ему неуютно под ее взглядом, как ерзает в кресле его костлявый зад. – Сколько лет назад, напомните?.. Что-то я подзабыла. Разве представляет он кому-нибудь угрозу сейчас? Если за все это время боги не воздали ему, на то была причина. Или вы считаете, что разбираетесь в правосудии лучше богов? И сколько женщин вы еще готовы отхлестать, чтобы доказать свою правоту?

Ефимон поник, но Сейна сейчас занимал не он. Во дворе становилось все больше людей при оружии и в цветах городской стражи.

Настоятельница подошла к алхимику, смерила его взглядом. Он ожидал, что она будет помоложе. Но ни прямая осанка, ни румяна на щеках, ни заплетенные волосы – по молодежной моде, в две косы – не могли скрыть ее реального возраста. Платиновая седина, легкое подрагивание рук, неизбывная усталость в темных глазах – она была едва ли не ровесницей Ефимона.

– Благодари богов, что я возвратилась раньше запланированного. Сегодня они на твоей стороне. Но на этом их, а значит и моя, благосклонность кончается. Не желаю видеть тебя в своем монастыре ни одной лишней минуты.

Сейн кивнул.

– Рас-ступись!

Из толпы, постукивая себя по стальному нагруднику, вышел стражник с бородавкой на носу и криво напяленным шлемом-котелком.

– Чем обязана, капитан? – кивнула ему настоятельница.

– Слушок прошел. Мол, в монастыре пленника сцапали, да не простого, а того самого колдуна, что золотомор устроил. Дай, думаю, разнюхаю. – Он коснулся бородавки и шумно втянул воздух. – А вы, я погляжу, не на полуночную молитву собрались. Это был вопрос, если кто не понял.

– Тот самый, – подтвердил Ефимон.

– Ага. – Капитан перевел взгляд с настоятельницы на старика и обратно. – И кому ж это мысль пришла самосуд учинить?

– Как представитель храма Судьи…

– Как представитель закона, я напоминаю, – зычно перебил капитан, – дело жрецов – молиться о правосудии, а не вершить его. Вашей святости слишком давно никто об этом не напоминал. Приговор выносит городской судья, вершит его городской палач. Ты городской палач?

Бородач со свернутым кнутом на плече попятился, едва его хлестнули неожиданным вопросом. Но спрятаться за спинами послушниц ему не дали – двое стражников мигом повалили его в песок. Сейн оскалился. Он понимал, к чему все идет, но отказать себе в удовольствии насладиться страхом своего истязателя попросту не мог.

– Я так и думал. Порядок установлен короной! Или ваша святость считает себя выше порядков короны?

– Меня сегодня обвинили уже во стольких грехах, что теперь даже не знаю, – огрызнулся Ефимон.

– Как бы то ни было, мы все уладили, – вставила настоятельница. – Этот человек свободен.

– Отпускаете, значит? – удивился капитан. – Уладили… Хорошо-хорошо. Но вот со свободой – это вы поторопились.

Алхимик не стал дожидаться стражников, лег прямо там, где стоял. Им надо, пускай они его и несут. А его уже заждалась темнота под веками.

* * *

Его бросили на полу, в узкой камере не было даже скамьи. Сейн лежал на животе, уткнувшись лицом в прелую солому. Нестерпимо воняло мочой и гнилью, но боль забрала все силы, не пускала в долгожданное забытье. Он не мог ни повернуть голову, ни злиться, ни думать, будто той самой соломой забили все извилины.

Не стоило возвращаться в прошлое, если не упокоил в нем всех призраков.

Он не помнил, сколько так провалялся без движения, прежде чем скрипнула решетка. Рядом с алхимиком легло пятно света. А он, наивный глупец, понадеялся, что хотя бы до утра его трогать не будут.

Кто-то сел сверху. Холодная рука опустилась на затылок, гоня волну дрожи по телу, отпугивая жар. Сейн застонал. Касания невидимых пальцев к ранам поначалу обжигали, но вскоре по спине разлилась блаженная прохлада. Он наконец смог вздохнуть, не мучаясь от острых осколков в каждой мышце.

Повернул голову, скосив глаза на источник света, и тотчас зажмурился. Яркий белый шарик завис в воздухе у стены. Заклинание.

– Кто ты?

– Я тут немного занята, – ответил незнакомый голос. – Поговорим, когда закончу.

– Щекотно.

– Вот уж бедолага!

То, что она делала с его спиной, было куда сложнее чародейского света. Сейн прикрыл веки. Если кто-то считает, что ко всему можно привыкнуть, он просто никогда не был в руках палача. А вот к отсутствию боли привыкаешь сразу. Алхимика быстро разморило под ладонями неведомой целительницы.

Она разбудила его, ущипнув за шею. Сейн приподнялся, с удовольствием отметив, что может свободно размяться без судорог, сел напротив заклинательницы. Спина жутко чесалась, но в остальном он чувствовал себя отлично. Чего нельзя было сказать о его спасительнице. Она загнанно дышала, как если бы полночи бегала вокруг тюрьмы от собак. Круглое лицо стало пунцовым. Пухлые губы были искусаны в кровь, руки побагровели, как вареные раковые клешни, от пальцев поднимался легкий пар.

– И чего ты хочешь? – спросил Сейн, слегка щурясь от света огонька.

– Так сразу? Начать можешь со «спасибо».