Альманах «Литературная Республика» №3/2013

Надо сказать, что единственным принципиальным изменением реальности в современную эпоху был социальный сверхвзрыв 1914-1923 гг., разрушивший избыточное влияние общества на человека. Всё прочее было половинчатым изменением общества, «цветной революцией». Чем ближе была возможность свободы выбора объекта взаимодействия, тем более бархатными становились потрясения: искомому взаимодействию мешал структурный характер общества. Потрясения были кровавы настолько, насколько сохранялась такая структурность, что не мешало им, однако, оставаться частными изменениями. Пример – сам Сталин в январе 1938г. осудил развязанный им террор (но не себя самого и свою линию!). Политика и идеология оказались самым подходящим средством упрощения интересов на бессознательном пути общества к свободе выбора тобой и мной объектов взаимодействия. Образно говоря, весь политический спектр был хулиганообразным раскладом «на троих»: демократы, коммунисты, фашисты почти всецело обслуживали интерес той или иной группы – и не более. Человек зависел от своего интереса на психологическом уровне, и именно к этому стремилось всё более обезличивавшееся общество. Удаленность человека от его социально-экономической ниши позволяет не только внушать ему далеко не всегда обоснованные страхи (экстремизма, фашизма, утраты свободы или родины), но и перспективу лично стать частью главенствующих групп лишь только по причине его принадлежности к данному обществу. Именно здесь открывается ларчик несуразиц вроде «министерства правды» и попыток объявить произвольно подобранные исторические факты общенародным достоянием, нуждающимся в защите, т. е. якобы самостоятельно существующим институтом общества. И упрощённые интересы масс не способны защитить ни общество, ни массы от такого произвольного манипулирования, поскольку его причина лежит в сознании, а не общественных отношениях.

Политика и идеология – простейшие формы социального бытия, доминирующие в человеконенавистническом государстве.

Политика и идеология – простейшие формы социального бытия. Предательство на политико-идеологическом уровне не затрагивает социума и общества. Социалистическое государство, «не предавая» на политическом и идеологическом уровне, было изначально продажно на глубинном социальном уровне.

Развитие человеконенавистнического типа государственности, основанное на упрощении интересов индивидуумов, привело к тому, что любой аргумент в споре с ним бессилен, т.к. в бесструктурном обществе аргументарные средства не могут соприкоснуться с избыточно упрощённым интересом индивидуума. Образно говоря, такой интерес всегда меньше, чем тот или иной довод. Исторически это легко проследить. Если до 2-й мировой войны даже социализм не налагал табу на спорные доводы, то по её итогам всё мировое сообщество ударилось в молчанку. Катастрофы, планомерно выбивавшие массы, планомерно упрощали интересы индивидуумов. И когда наконец-то всё же происходит переоценка ценностей, то просто А и Б меняются местами, а не белое становится белым, а чёрное – чёрным.

Помните, какова бывает реакция даже на частное наблюдение публициста? А ведь мировая – советская и западная – номенклатура имела общие интересы, и примеров тому много.

В современном обществе все виды сознательной идеологической и политической борьбы имеют своим предметом социальный протест против государства, либо протест против национальногоугнетения, либо их комбинацию. Это – следствие материалистического, «социализмогенного» и предрасположенного к атеизму сознания Запада с его избыточно упрощёнными интересами индивидуумов. Кое-кто считает идеологию средством воздействия и на человеконенавистническое государство, и на воспитанные им агрессивные массы. На деле уход в 90-х гг. идеологии как активной силы не изменил сложившейся специфики созданного ею человеконенавистнического государства как направленного на отрицание человека. Механизм этого отрицания был прост: любой государственный институт, независимо от его принудительной или непринудительной функции, изначально был настроен на такое отрицание, а оно было обусловлено отсутствием социально-экономических отношений и произвольным расслоением общества, поскольку потребности индивидуумов не имели социально-экономической природы.

Социально-экономические отношения, социализм и человеконенавистнический тип государственности.

Изначальной основой развития общества является стремление интересов индивидуумов – тебя, меня, к свободе выбора объекта своих отношений, «с чьим интересом водиться».