Альтернативная личность

— Если вам нужен график остановок, — сказала девушка в кителе, — он на двери проводников.

— Спасибо", — поблагодарил Андрей Борисович.

Снежин значился на маршруте как пятая станция. Напротив записи стояло время. 05:24. «Нужно попросить, чтобы разбудили», — подумал Андрей Борисович и вернулся в купе.

Через несколько минут в купе вошла проводница.

— Билетики, пожалуйста, — сказала она, окинула взглядом присутствующих и глазами улыбнулась Андрею Борисовичу. — Опять в командировку? — спросила проводница. Андрей Борисович кивнул и протянул билет. — Что-то вы не больно разговорчивый сегодня, — заметила девушка и, не взглянув на билет, положила его в кожаную папку.

— А мы знакомы? — спросил Андрей Борисович.

Девушка удивленно посмотрела на пассажира, пожала плечами и повернулась к старушке. Приняв билеты, она вышла из купе. «Нужно будет рано вставать» — подумал Андрей Борисович и взобрался на полку. Через секунду он вспомнил: забыл попросить проводниц, чтобы разбудили за полчаса до Снежина. «Ничего, — решил он, — сам как-нибудь».

В 05:24 он сошел с поезда на безлюдной, занесенной снегом платформе, поднял воротник. В этом городе он впервые. Но, случается же такое, был твердо уверен, что нужно обойти вот это низенькое кирпичное здание с надписью «СНЕЖ Н», спуститься на Ленина, миновать два трехэтажных розовых дома и выйти на Садовую. Здесь, занесенная сугробами, продуваемая всеми ветрами ждет его троллейбусная остановка. И номер он уже знал. Только… Нужно часок перекантоваться на вокзале: первый троллейбус придет никак не раньше половины седьмого. Андрей Борисович распахнул дверь, входя в зал ожидания…

Он не знал, где он встретит ее. Быть может, она сама найдется. Да, сама. В конце концов, он не будет предпринимать к этому ровным счетом никаких усилий. Спрячься он в другом городе — их пути пересеклись бы во что бы то ни стало. Непременно пересеклись.

Андрей Борисович сел в кресло. В соседнем зале зажужжала уборочная машина. Он спрятал ладони в рукава, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Какая она? Высокая? Печальная? Брюнетка? Бездетная? Андрей Борисович не знал эту женщину. Имя лишь: Марина Петровна… Он вздохнул. В бесконечном количестве вариантов она найдет его. Она летит к нему. А он ждет. Он привык ждать. А она находить. Или находиться…

* * *

— Ваше имя, — сказала сонная администратор. Андрей Борисович назвал его и протянул паспорт. — Не нужно, — отодвинула документ администратор, — не в Москве чай. Достаточно слов. Платить сразу будете?

— Сразу, — кивнул Андрей Борисович и вынул деньги.

Пять лет назад Андрей Борисович был просто Андреем. А теперь во как: по отчеству. В двадцать пять ты, получается, мальчик, а в тридцать — уже мужчина. И коллеги как-то быстро забыли, что он всего лишь Андрей. Борисович и Борисович. А потом вообще одно отчество останется — у стариков часто так — Петрович, Палыч. Сначала Андрейка, потом Андрюха, далее Андрей, Андрей Борисович и в конце незамысловато: Борисыч. А вне жизни — с фамилией — это для бумаг или поминок, например. Объективная данность, как пишут в учебниках.

Андрей решил, что сейчас уляжется в постель, будет спать, спать. В поезде разве выспишься? Хорошо, если б в номере не толклись, — он едва выносил присутствие незнакомых людей. А сходиться с ними он не умел. Зажимался, не знал что сказать и куда деть руки. Но, бывало, по вдохновению такое выдавал, что сам удивлялся. Точно парил над собой. И над зажатостью…

— За постель отдельно. — Женщина зевнула, и Андрей Борисович случайно увидел больной зуб.

— Отдельно? — удивился Андрей Борисович.

— А вы как думали, — подняла глаза администратор. — Многие со своей приезжают. Экономят. Поэтому, номер — отдельно, постель — отдельно. Не понятно, что ли?

— Все понятно, — миролюбиво сказал Андрей Борисович и взял квитанцию.

В номере оказалось холодно. За дверью свистел пылесос. Андрей Борисович сморщил нос: назойливо пахло пожилыми коврами. Не раздеваясь, он упал на кровать. Две соседние койки пустовали. Телевизор, три стула, по количеству предполагаемых постояльцев, низенький холодильник. «Богато», — подумал Андрей Борисович. Полежав с минуту, он поднялся и прошел к окну.