Американская трагедия

I didn't.	Я этого не делал!
I wanted to save her if I could."	Я хотел спасти ее, но не мог!
Yet his whole manner, as each and every juror noted, was that of one who was not really telling the truth, who was really all of the mental and moral coward that Belknap had insisted he was - but worse yet, really guilty of Roberta's death.	Но все в Клайде (и это заметил каждый присяжный) выдавало человека, который и в самом деле лжет, и в самом деле - умом и сердцем трус, каким его упорно изображал Белнеп, и, что хуже всего, - в самом деле виновен в смерти Роберты.
For after all, asked each juror of himself as he listened, why couldn't he have saved her if he was strong enough to swim to shore afterwards - or at least have swum to and secured the boat and helped her to take hold of it?	В конце концов, спрашивал себя каждый присяжный, слушая Клайда, почему же он не мог ее спасти, если у него хватило сил потом доплыть до берега? Или, во всяком случае, почему он не поплыл к лодке и не помог Роберте за нее ухватиться?
"She only weighed a hundred pounds, didn't she?" went on Mason feverishly.	- Она весила всего сто фунтов, так? - в лихорадочном возбуждении продолжал Мейсон.
"Yes, I think so."	- Пожалуй, да.
"And you - what did you weigh at the time?"	- А вы? Сколько вы весили в то время?
"About a hundred and forty," replied Clyde.	- Сто сорок или около того, - ответил Клайд.
"And a hundred and forty pound man," sneered Mason, turning to the jury, "is afraid to go near a weak, sick, hundred-pound little girl who is drowning, for fear she will cling to him and drag him under!	- И мужчина, который весит сто сорок фунтов, -язвительно произнес Мейсон, обращаясь к присяжным, - боится приблизиться к слабой, больной, маленькой и легонькой девушке, когда она тонет, из страха, как бы она не уцепилась за него и не затащила под воду!
And a perfectly good boat, strong enough to hold three or four up, within fifteen or twenty feet!	Да еще когда в пятнадцати или двадцати футах от него - прекрасная лодка, достаточно крепкая, чтобы выдержать трех или четырех человек!
How's that?"	Что это, по-вашему?
And to emphasize it and let it sink in, he now paused, and took from his pocket a large white handkerchief, and after wiping his neck and face and wrists - since they were quite damp from his emotional and physical efforts - turned to Burton Burleigh and called:	И, чтобы подчеркнуть сказанное и дать ему глубже проникнуть в сознание слушателей, Мейсон умолк, вытащил из кармана большой белый платок и вытер шею, лицо и руки, совершенно мокрые от душевного и физического напряжения. Потом обернулся к Бэртону Бэрлею:
"You might as well have this boat taken out of here, Burton.	- Можете распорядиться, чтобы лодку убрали отсюда, Бэртон.
We're not going to need it for a little while anyhow."	Во всяком случае, пока она нам больше не нужна.
And forthwith the four deputies carried it out.	И четверо помощников сейчас же унесли лодку.
And then, having recovered his poise, he once more turned to Clyde and began with:	Тогда, вновь овладев собой, Мейсон опять обратился к Клайду.
"Griffiths, you knew the color and feel of Roberta Alden's hair pretty well, didn't you?	- Грифитс, - начал он, - вам, конечно, хорошо известно, какого цвета были волосы Роберты Олден и каковы они были на ощупь, - так?
You were intimate enough with her, weren't you?"	Ведь вы были достаточно близки с нею, чтобы это знать?