Читаем Amor legendi, или Чудо русской литературы полностью

Amor legendi, или Чудо русской литературы

Бунинская амбивалентность хвалы морю и его интерпретации как места смерти – как реального, так и символического кораблекрушения – весьма напоминает двойную оптику цикла стихотворений Гейне «Северное море»[557]. В стихотворении «Гроза» возникают образы Харона и «бедного резвого кораблика», которому пришлось пуститься «в опасную пляску». Перед ликом «далекого, // Холодного, мертвого неба» и «широкого моря, // Волнами шумящего» Океаниды только и могут, что сказать человеку, возомнившему себя титаном Прометеем: «Безумец! безумец! хвастливый безумец!», а крики чаек звучат «словно насмешливый хохот» (стихотворение «Песнь Океанид»). Стихотворение Гейне «Вопросы» завершается декларацией полной утраты иллюзий: «И звезды светят холодно и ясно, – // Глупец стоит – и ждет ответа!»[558]. Все люди – пассажиры на корабле дураков.

В стихотворении «Морской призрак» Гейне воскрешает утопическое видéние затонувшего города, покоящегося «в глубине, на самом дне моря»[559]. Это может быть намеком на существующий со времен Платона миф об Атлантиде[560]. Платон поместил свое фиктивное островное государство в океане напротив Гибралтарского пролива, которым дважды проплыл господин из Сан-Франциско. Согласно Платону, жителей этого государства испортили изобилие и презрение к богам, за что Зевс и погубил Атлантиду. Таким образом, Атлантида изначально стала антиутопией по преимуществу, обретя функцию зерцала смерти[561]. Начиная с Тертуллиана, мотив Атлантиды появляется и в христианской книжности как своего рода образцовое предостережение и первый пункт в пророческих списках губительных катастроф[562]. В конце XIX в. миф об Атлантиде стал актуален даже в теософии и оккультизме – в том числе и у ревностной оккультистки Елены Блаватской (1831–1891)[563]. Многие из этих «идей времени» были известны Бунину. В 1911 г. в стихотворении «Зов» он вспоминает о «заветной Атлантиде», которую можно вызвать со дна морского в «предсмертных снах»[564]. За несколько лет до того Бунин в стихотворении «Атлант» свел вместе образы высоких гор и океана, дьявола, титанизма и «широкого шума вечности»[565]. Атлант, Атлантика и Атлантида (и мифологическая страна, и имя судна) – это гнездо географико-этимологических синонимов, гораздо более насыщенное символическими смыслами, чем то названия корабля, которое Бунин первоначально имел в виду: «Принцесса Ирен».

В 1912 г. вышел в свет роман Г. Гауптмана «Атлантида». Эта книга буквально призывает к сопоставлению с повестью Бунина – если не в генетическом, то в типологическом отношении, хотя, конечно, между двумя текстами существуют и характерные различия[566]. Гауптман повествует о противоположно направленном путешествии: из Европы в Америку, в Нью-Йорк, и обратно. В сюжете романа перемешаны эротические импульсы, духовный кризис, адские морские штормы, кораблекрушение как метафора жизненного пути, мотив смертной участи на фоне жажды развлечений, социальная критика и критика технократического капиталистического общества; однако в финале, в отличие от повести Бунина, с возвращением героя в Старый Свет Европы, для него наступает своего рода воскресение из мертвых. Постоянно упоминаются возмутители спокойствия Европы конца XIX в. Шопенгауэр и Дарвин. Напротив, отсылки к библейским сюжетам менее очевидны, нежели у Бунина. Роман Гауптмана имел большой успех не в последнюю очередь и потому, что он вышел в год гибели «Титаника», а сам писатель стал лауреатом Нобелевской премии в области литературы[567]. Разумеется, Бунин воспринимал Гауптмана как современного ему писателя – он дискутировал с Чеховым о пьесе «Одинокие»[568]. Когда семья господина из Сан-Франциско высаживается на Капри, его дочь охватывает «чувство страшного одиночества на этом чужом, темном острове» (318). Начиная с 1912 г. над романом «Америка» работал и Франц Кафка, но его вводная глава «Кочегар» появилась только в 1913 г. Оставшийся незаконченным роман, вероятно, должен был называться «Пропавший без вести»; в 1927 г. Макс Брод напечатал его под названием «Америка». Вирджиния Вулф в начале 1915 г. опубликовала роман «The Voyage Out»[569] – конечная цель путешествия его героини, Южная Америка, приносит ей смерть. Таким образом, каждая вылазка вовне увенчана открытым финалом.