Анатомия искусства

Еще одним вариантом иллюстрации бренности человеческого бытия был сюжет под названием «Пляска смерти». В большинстве случаев смерть изображалась в виде скелета, который ведет к могиле людей вне зависимости от их социального статуса. Пример – работа «Таллинская пляска смерти», находящаяся в церкви Святого Николая в Таллине. Предпосылкой к ее созданию послужила чума, унесшая жизни чуть ли не половины населения Европы.

Если со старением и смертью все логично и понятно, то вопрос «А что ждет человека после смерти?» более неоднозначен. С точки зрения религии каждого ожидает расплата за грехи: гордыню (тщеславие), зависть, гнев, уныние, алчность, похоть (блуд) и чревоугодие. Об их изображении в искусстве тоже можно долго говорить, поэтому обратим внимание на самый яркий пример – работу Иеронима Босха «Семь смертных грехов и четыре последние вещи». Она изображает не только семь смертных грехов, но имеет четыре дополнительные иллюстрации – смерть, страшный суд, рай и ад. В центре изображен Иисус Христос как всевидящее око.

Иероним Босх. Семь смертных грехов и четыре последние вещи. Конец XV века

Разберемся, как Босх видел каждый грех в отдельности. Чревоугодие представлено в виде полного человека, занятого едой; уныние – сонный мужчина, которого за безделье упрекает женщина; похоть – влюбленные парочки, занимающиеся удовлетворением плотских желаний; гордыня – любующаяся своим отражением в зеркале женщина; гнев – дерущиеся мужчины; зависть – пожилая пара, которая смотрит на богача, и девушка, заглядывающаяся не на молодого человека, а на его деньги; алчность – продажный судья.

По мере развития искусства смерть на картинах художников предстает в других образах – убийц, самоубийц, казней, войн, похорон. Хрестоматийным примером может послужить работа Василия Верещагина «Апофеоз войны» (1871). Бо́льшую часть полотна занимает гора с черепами. В «Апофеозе» нет ничего живого, лишь выжженная пустыня и кости, а единственная жизнь – черные вороны, символизирующие смерть. Эта картина стала частью Туркестанской серии, написанной художником под впечатлением от пребывания в Средней Азии. Считается, что на создание этой работы Верещагина вдохновил реальный исторический факт: Тамерлан возводил похожие пирамиды из голов завоеванных противников. Но привязки именно к этому историческому событию в ней нет, поэтому можно с уверенностью сказать, что изображенная сцена является кульминацией любого военного действия.

Если на картине есть скелет или череп, не всегда разговор пойдет о смерти в прямом смысле этого слова. Иногда сюжет может быть более символичным. Так стало с работой Хуго Симберга «Сад смерти», посмотрев на которую понимаешь: здесь все непросто, ведь не могут мертвецы так нежно заботиться о цветах. С одной стороны, кажется, что данный сад – некая отдушина для умерших и единственное место, где они могут проявить истинные чувства, ведь то, с каким трепетом они растят цветы в условиях засухи, не может не удивлять. С другой стороны, сад больше похож на круговорот жизни и смерти, где цветы – это человеческие души, которые ждут своего часа в чистилище (месте, где пребывают души, ожидающие очищения от совершенных грехов).

Хуго Симберг. Сад смерти. 1896

Обратимся к чему-то более реалистичному. Например, работа Жака-Луи Давида «Смерть Марата» – не просто одно из самых известных произведений, посвященных Французской революции, но и один из наиболее понятных сюжетов в контексте развития тематики смерти в искусстве. Смерть в этой картине показана в образе исторического события: политического деятеля Жан-Поля Марата убила Шарлотта Корде – девушка, которая была приверженцем иных ценностей и не разделяла взглядов Марата.

Жак-Луи Давид. Смерть Марата. 1793 год

Еще более понятным примером может стать работа Василия Перова «Проводы покойника» (1865). Она также иллюстрирует историческое событие, но более обобщенно, поскольку рассказывает о тяжелой жизни и смерти простых людей вообще, а не конкретного человека. От этой смерти веет не грустью, а безысходностью. Как в случае с одиночеством Ван Гога, на этой картине у смерти нет лица, ведь зритель не знает, кто умер: глава семьи или пожилой родственник. Можно видеть только детей и молодую женщину с поникшей головой. Благодаря изображенным деталям напрашивается вывод, что семье живется несладко: старенький конь, небольшие сани, дешевый гроб, потрепанная одежда. Если умер тот, кто был кормильцем, ничего хорошего их не ждет