Андрей Соболь: творческая биография

«Никогда не было такого времени, потрясенного таким ужасом, таким смертельным страхом. Никогда мир не был так мертвенно нем. Никогда радость не была так далека и свобода так мертва. Нужда вопит, человек зовет свою душу, время становится воплем нужды. Искусство присоединяет свой вопль в темноту, оно вопит о помощи, оно зовет дух: это экспрессионизм»³⁰ — так определял сущность экспрессионизма один из европейских идеологов этого направления Герман Бар. Поэтика экспрессионизма рождалась из ощущения предельной катастрофичности бытия, воцарившегося в сознании человека нового века, начавшегося волной войн и революций. Новизна мировосприятия, обусловленная предельной изменчивостью самого мироздания, требовала новых канонов, знаком которых становилось отклонение от нормы, отталкивание от прошлого. Н. В. Пестова среди основных формальных признаков экспрессионистской лирики выделяет «отклонение от традиционных, строго регламентированных форм лирики; предпочтение „принципа монтажа“, или „симультанного стиля“; отклонение от грамматической нормы как в морфологии, так и в синтаксисе; острую „риторизацию“ и „патетизацию“ высказывания; „динамизацию“ языка и радикализацию метафорики до шифра, не поддающегося однозначному толкованию»³¹. От конкретики рационалистических, реалистических форм освоения действительности художественное сознание начала ХХ века обращается к иррациональности субъективного, инстинктивного мировосприятия.

Раздробленность, разорванность, ломкость самой реальности у А. Соболя, как и в произведениях других авторов 1920-х гг., проникает в художественный текст, становится принципом его организации, проявляясь на всех уровнях построения произведения. Стремление вместить в плоскость текста объем мира обусловливает выбор способа построения текста, близкий эстетике кубизма, когда лоскутность, раздробленность художественного мира дает эффект его объемности. Главным принципом разворачивания сюжета, образа, характера становится схематичность, стремление к абстрагированию, которое выражается в гипертрофированном внимании к отдельным маскам, деталям, чертам характера, возведенным в абсолют, заслоняющим собой другие и призванным не столько рисовать достоверную картину действительности, сколько передавать ощущение этой рвущейся на части реальности и состояние человека, оказавшегося на точке разрыва.