Андрей Соболь: творческая биография

Анализируя эту связь, И. Сухих выделяет «факт индивидуальной психологии». С одной стороны, есть художники, воспринимающие литературу как свидетельство и свою роль в ней как творца художественного образа, который «постфактум многое меняет в мире прошлого, в конечном итоге — перечеркивает и переписывает историю». С другой стороны, «для поэта все может оставаться в силе: в воображаемом пространстве культуры он судит, пророчествует, парит, глаголом жжет сердца людей, солнце останавливает словом, словом разрушает города. Правда, потом он тоже выходит на улицу, несет стихи в журнал, начинает поиски спонсора…»⁶. Однако при всей кажущейся разграниченности этих пространств — воображаемого культурного и реального жизненного, писателя всегда подстерегает «древнейшее и опаснейшее искушение», о котором не пишет И. Сухих и которое обходит стороной Ш. Маркиш, искушение «спутать реальную жизнь с искусством, а себя с героем своего произведения»⁷. Это искушение не миновало А. Соболя. Тесное переплетение жизни и творчества, биографического и литературного, не позволило писателю вырваться из круга собственного бытия и уловить и зафиксировать в творчестве закономерность общественно-исторических и литературных процессов. Однако в результате этого взаимопроникновения в творчестве А. Соболя возникло специфическое пространство на грани реального/ирреального, которое вместило в себя и конкретные приметы исторического времени, и их переживание общественным сознанием.

В нашей работе мы провели биографическое исследование, проследив жизненный и творческий путь Андрея Соболя, осуществили попытку систематизированного описания всего корпуса художественных и публицистических произведений, проследив эволюцию взглядов писателя, предложили интерпретацию его творчества как динамически развивающегося целого. Однако творчество А. Соболя как яркого представителя литературы первой трети ХХ века требует дальнейшего осмысления и, возможно, более пристального внимания к отдельным прозведениям как в контексте всего творчества писателя, так и в контексте литературы 1910–1920-х годов. Перспектива дальнейшего изучения видится в необходимости составления более полного биографического исследования, которое позволит углубить наше представление не только о личности художника, но и об общественно-литературной жизни того периода; в рассмотрении творчества писателя в широком историко-литературном контексте, в теснейшей взаимосвязи как с социальными, так и с общекультурными тенденциями; в сопоставлении процесса и результатов творческой деятельности А. Соболя с особенностями художественного сознания и творческим поведением писателей, близких ему в биографическом и творческом плане.

Примечания

Введение

1. Горбачев Г. Очерки современной русской литературы. — Л.: Госизд., 1924. — 182с; Горбов Д. Поиски Галатеи. — М.: Федерация, 1929. — 298с.; Лежнев А., Гобов Д. Литература революционного десятилетия (1917–1927). — Харьков.: Пролетарий, 1929. — 160с.

2. Осоргин М. Трагедия писателя // Парижские новости. 17.09. 1929. РГАЛИ. Ф.2482 Союз русских писателей и журналистов в Югославии. Оп.1., ед. хр.81.

3. Добренко Е. Формовка советского писателя. СПб.,1999. С. 403, 404; Стыкалин С., Кременская И. Советская сатирическая печать 1917–1963. С.166, 276; Фельдман Д. Салон-предприятие: писательское объединение и кооперативное издательство «Никитинские субботники» в контексте литературного процесса 1920–1930-х гг. М.,1998. С.81, 90; Хазан В. «Особенный еврейско-русский воздух». К проблематике и поэтике русско-еврейского литературного диалога в ХХ веке. М.-Иерусалим, 2001. С.54, 95, 188, 312, 353, 354, 371; Чудакова М. О. Опыт историко-социологического анализа художественных текстов. На материале литературной позиции писателей-прозаиков первых пореволюционных лет // Чудакова М. О. Литература советского прошлого. — М.,2001. — С.292–296; Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М.,1988. — С.170, 183, 188, 190, 254, 300.

4. Штейнман З. Человек из паноптикума. Л.,1927. С.3.

5. См.: Плесков В. На трудном пути (Памяти А. Соболя) // Каторга и ссылка. — 1926. — № 5. — С.234.

6. Там же. С.234.

7. Вспомним слова одного французского историка: «Вы обнаружили неизвестный рескрипт Наполеона, и вы нашли расходную книжку прабабушки. Если вам предложат за нее луидор — пошлите их к черту, она в тысячу раз дороже рескрипта Наполеона. Сколько стоил пучок лука, когда голова Людовика скатилась в корзину? — вот это ценно». Цит. по: Давыдов Ю. Наш век — это век Иуды // Знамя. — 2000. — № 2. — С.178.