Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах (билингва)

These hearts were woven of human joys and cares,
⁠⁠    Washed marvellously with sorrow, swift to mirth.
The years had given them kindness. Dawn was theirs,
⁠⁠    And sunset, and the colours of the earth.
These had seen movement, and heard music; known
⁠⁠    Slumber and waking; loved; gone proudly friended;
Felt the quick stir of wonder; sat alone;
⁠⁠    Touched flowers and furs and cheeks. All this is ended.
There are waters blown by changing winds to laughter
And lit by the rich skies, all day. And after,
⁠⁠    Frost, with a gesture, stays the waves that dance
And wandering loveliness. He leaves a white
⁠⁠    Unbroken glory, a gathered radiance,
A width, a shining peace, under the night.

V. The Soldier

If I should die, think only this of me:
⁠⁠    That there’s some corner of a foreign field
That is for ever England. There shall be
⁠⁠    In that rich earth a richer dust concealed;
A dust whom England bore, shaped, made aware,
⁠⁠    Gave, once, her flowers to love, her ways to roam,
A body of England’s, breathing English air,
⁠⁠    Washed by the rivers, blest by suns of home.
And think, this heart, all evil shed away,
⁠⁠    A pulse in the eternal mind, no less
⁠⁠⁠    ⁠    Gives somewhere back the thoughts by England given;
Her sights and sounds; dreams happy as her day;
⁠⁠    And laughter, learnt of friends; and gentleness,
⁠⁠⁠    ⁠    In hearts at peace, under an English heaven.

Руперт Брук (1887–1915)

Видение архангелов

По кругам немым, к белоснежной вершине земли
четыре архангела ровно и медленно шли:
огромные крылья сложив, выделяясь на небе пустом,
несли они гробик убогий; ребенок покоился в нем,
да, верно, — ребенок (хоть склонны мы думать, что Бог
не мог бы ребенка увлечь от весенних дорог:
и в хрупкой и в жуткой скорлупке смахнуть его прочь
в пространства пустынные, в тишь бесконечную, в ночь).

И вниз они глянули, сбросив с вершины крутой,

в объятья неведомой тьмы, черный гробик простой,
и Господа жалкое тельце, свернувшись в клубок,
лежало в нем, точно измятый, сухой лепесток.
Он в бездне исчез, и в молчанье, один за другим
архангелы грустно спустились к равнинам пустым.

Перевод В. Набокова

Неудачник