Английские письма или история кавалера Грандисона

Будьте благонадежны, сударыня отвчалъ ей Сиръ Карлъ, что вамъ отдадутъ справедливость. Г. Грандиссонъ хотя и поступилъ нсколько скоро по своему нраву, но онъ почиталъ себя къ тому обязаннымъ по своей къ вамъ довренности. Въ вашемъ кабинет можетъ быть находятся такія письма и бумаги, кои до насъ совершенно не касаются: я сниму печать, и отдамъ на ваше разсужденіе показать намъ то, что должно внести въ роспись. Я ничего не желаю боле видть; она предложила, дабы двицы по крайней мр все видли. Ето весьма справедливо, сказала Миссъ Каролина, и въ первомъ семъ движеніи подошла къ ней съ своею сестрою; но Сиръ Карлъ взявъ ихъ обихъ за руки пошелъ съ ними вонъ, повторяя Гж. Олдгамъ, что она всмъ разполагать можетъ во своему соизволенію, и что они будутъ ее дожидать въ ближней горниц. Вы чрезвычайно великодушны, сказала ему Миссъ Шарлотта; я по крайней мір желалъ бы быть столь великодушнымъ, отвчалъ онъ. Женскіе кабинеты не должны ли быть почитаемы? Впрочемъ, вспомните, чьею была управительницею сія женщина.

По прошествіи нсколькихъ минутъ Гжа. Олдгамъ пришла съ заплаканными глазами просить двицъ и ихъ брата возвратишься въ кабинетъ. Тамъ увидли они на стол и на стульяхъ множество бумагъ, блья и кружевъ, кои она выложила. Сіи бумаги принадлежатъ вамъ, Г. мой, сказала она Сиру Карлу. Мн приказано было хранить ихъ рачительно. Бдная женщина! она не смла назвать того по имени, отъ кого имла таковый приказъ. Сиръ Карлъ спросилъ ее, не завщаніе ли ето: я не думаю, отвчала она ему; мн сказано, что он касаются до помстьевъ въ Ирландіи. Ахъ! присовокупила она, отирая слезы, я имю великую причину думать, что не достигло времени сдлать завщаніе.

Мн кажется, Гжа. Олдгамъ, сказала ей со злостію Миссъ Шарлотта, что вы желали получитъ отъ него для себя завщаніе.

Она призналась что неоднократно о томъ говорила, а Миссъ Каролина сказала, что она о томъ и не сумнвалась.

Сиръ Карлъ прервалъ огорчительныя сіи примчанія, обьявляя, что завщаніе кажется ему весьма благоразумнымъ дяніемъ въ жизни, и что, по сему мннію, онъ всегда будетъ держатъ у себя свое собственное.

Здсь-то, Г. мой, сказала ему Гжа. Олдгамъ вынимая ящикъ, лежатъ мои деньги, записки и все мною собранное такими средствами, Г. мой, Богъ тому свидтель, которыя не могутъ мн принести никакакой укоризны…

Могу ли я спросить, прервала рчь ея Миссъ Каролина, сколь велика сумма сихъ денегъ? Сиръ Карлъ поспшилъ отвчать: какая вамъ нужда? любезная сестрица, когда Гжа. Олдгамъ увряетъ, что все сіе пріобртено честнымъ образомъ. Об сестры сказали другъ другу, такъ какъ он мн въ томъ открылись. О! мы въ томъ не сумнваемся. Не удивляешься ли ты, Люція, закоренлой ихъ ненависти? Я опасаюсь, чтобъ мой дядюшка не почелъ своего мннія при семъ случа весьма оправданнымъ, когда онъ увряетъ что самое труднйшее на свт дло состоитъ въ томъ, дабы привести на путь истинный такую женщину, которая отъ онаго удалится.

Я думаю, отвчала Гжа. Олдгамъ, что все сіе состоитъ изъ тысячи двухъ сотъ фунтовъ Стерлинговъ. Произнося сіе она взирала на обихъ двицъ, какъ будто бы страшилась отъ сего ихъ осужденія. Тысячу двсти! сказала Миссъ Шарлотта. Ахъ! любезная сестрица, сколько почитали бы мы себя щастливыми, естьлибъ прежде хотя такую сумму могли раздлить между собою! Сиръ Карлъ, коего опечаливали вс таковыя размышленія, отвчалъ, что въ такомъ возраст, въ коемъ были он до сего времени и жили въ дом своего родителя, не имли нужды въ большихъ суммахъ; но когда достигли он до времени своей независимости: то онъ увренъ, что ихъ имніе не будетъ ограничено тысячью двумя стами фунтовъ Стерлинговъ. Он благодарили его, изьявляя глубокое почтеніе; но не мене были уврены, что снисхожденіе его весьма было излишно для Гжи. Олдгамъ. Должны ли он были позабыть, любезная Люція, что сія бдная женщина иметъ двухъ дтей, не упоминая о третьемъ.