Английские письма или история кавалера Грандисона

"Примчаніе. Частыя посщенія производятъ новыя явленія, слдственно и новыя письма, кои представляютъ Клементину всегда приверженною къ своему ршенію, хотя смертельно сгараемою своею страстію. Законъ Кавалера подверженъ былъ новымъ смущеніямъ. Но съ обихъ сторонъ изьявляется единое токмо благородство и другіе предметы достойные удивленія. Но поелику здравіе Клементины, ежедневно приходитъ въ лучшее состояніе, ни мало не ослабляя ея ршенія; то Прелатъ и отецъ Марескотти, кои начинаютъ ласкаться равнымъ успхомъ съ обихъ сторонъ, стараются поддерживать оное съ великимъ искуствомъ и изьявляютъ нкую уже холодность къ Кавалеру. Онъ примтя оное не скрываетъ отъ Доктора Барлета, что его гордость была тмъ тронута. Впрочемъ, будучи твердо основанъ на своихъ правилахъ, онъ самъ предлагаетъ фамиліи, чтобъ ему позволили на нкое время отлучиться, единственно для того, дабы испытать отсутствіемъ, въ состояніи ли разумъ и мужество Клементины подкрпить ея силы. Ему приказано было самому просишь у ней сего позволенія, подъ тмъ видомъ чтобъ она сіе одобрила. Но она желаетъ имть съ нимъ переписку до его возвращенія, и Маркиза на то согласилась. Онъ отъзжаетъ на мсяцъ въ томъ намреніи, дабы употребить сіе время на объздъ многихъ Италіянскихъ городовъ.

ПИСЬМО LХХХ.

Милади Ж.… къ Генріетт Биронъ.

[Посылая къ ней письма Сира Карла. ]

Лондонъ 1 Августа.

Боже милостивой! любезная моя, какія письма я къ теб посылаю! Я не мдлила ни единой минуты. Докторъ Барлетъ, получа ихъ не боле тому двухъ часовъ, желалъ чтобъ они были къ теб отосланы съ нарочнымъ. Я читала ихъ съ моею сестриціею, которая не давно сюда пріхала. Что должны мы теб сказать? Говори сама любезная Генріетта. Неизвстность гораздо боле умножилась нежели была прежде! Любезная двица! скажи, скажи намъ что ты о томъ думаешь. Естьлибъ я вошла хотя въ малйшую подробность, то сумнваіюсь… чтобъ оную когда нибудь кончила. Прощай, жизнь моя.

ПИСЬМО LХХХІ.

Генріетта Биронъ къ Милади Ж…

Замокъ Сельби. 11 Августа.

Вамъ сказать, любезная моя Милади, что я думаю о тхъ письмахъ, кои вы по милости своей прислали ко мн съ нарочнымъ; но мн гораздо легче увдомить васъ, что говорятъ о томъ здсь друзья мои. Они кажется усматриваютъ въ нихъ предметъ моея радости. Но могу ли я сама тому радоваться? Могу ли я принимать ихъ поздравленія? Клементина! сущей Ангелъ не въ примръ достойне Сира Карла Грандиссона, нежели Генріетта Биронъ! Сколь она велика и сколько напротивъ того я пала передъ собственными моими глазами! она не минуемо будетъ его супругою. Она должна быть его супругою. Она перемнитъ свое ршеніе. Вашъ братецъ столь твердъ въ своихъ попеченіяхъ! Она толико горитъ страстію!… Ктоже можетъ ласкаться получить мсто въ сердц Сира Карла посл ея? Моя гордость, милая моя, совершенно изчезла. Я равно и всякая другая женщина, должна ему казаться противною, когда онъ помышляетъ о своей Клементин. А тогда кто можетъ быть довольнымъ половиною такого сердца? Половиною, то есть, естьли онъ отдастъ справедливость сей удивительной женщин. Утшеніе мое, когда я считала оное пропадшимъ, состояло всегда въ томъ дабы видть его сочетавшимся съ женщиною толико превосходнаго достоинства.

Но ктожъ могъ бы не оказать сожалнія о семъ славномъ человк? О любезная моя! я лишаюсь понятія помышляя о такомъ предмет. Я не знаю что вамъ сказать. Естьлижъ упомянуть вамъ то, что я думала, какія были мои движенія читая великодушное его сожалніе о Граф Бельведере; то благородные и почтительные разговоры съ первою изъ женщинъ, движенія сей безподобной Климентины, пока она еще не вручила ему письма своего… сіе письмо, которое превосходитъ все то, что я токмо читала о нашемъ пол, толико сообразное съ поведеніемъ ею оказаннымъ, когда безпримрное супротивленіе между ея закономъ и страстію, въ ней дйствовало; ея разсудокъ, разборчивость и твердость въ главныхъ правилахъ ея вры, словомъ, вс великія дянія одного и и другой, въ различныхъ обстоятельствахъ, въ которыхъ оба казались привели меня въ крайнее изумленіе; естьлижъ должно вамъ сказать о всемъ произшедшемъ въ моемъ сердц, то никакое пространное мсто недостаточно будетъ къ описанію онаго, и я не знаю какую бы мру назначить слезамъ изтекшимъ изъ глазъ моихъ. Довольно того когда вамъ признаюсь, что въ теченіе двухъ сутокъ я не имла силы встать съ постели, и что не безъ затрудненія получила я дозволенія писать къ вамъ; а лкари совтуютъ не выпущать меня изъ горницы во всю недлю. Сиръ Карлъ очень жалуется на неизвстность; въ самомъ дл ето жестокое мученіе.