Анод

Так или иначе, но в случае равенства голосов, судьбу пленника надлежало решить первому встречному. Конечно, первый встречный был не совсем уж первым, его должно было бы выбрать особое заклятье. Заклинание, быть может, и было устроено так, что бы не оставалось возможности мухлевать и выбрать «своего» человека, но в любом случае решение обещало быть не самым справедливым из когда-либо принятых на суде.

Все эти мысли пронеслись в голове чуть ободрившегося Мирка. Он уже успел отдышаться после своей речи, и теперь даже стоял с поднятой головой, осматриваясь.

Церемония, вопреки ожиданиям, не затянулась. Не было никакого долгого, томного молчания и метаний. Маркус оповестил почтенное собрание, что все десять судей от королевства единогласно поддерживают казнь. Так же поступили и эльфы. Карл Седоус тоже не медлил с решением, и оповестил о своем несогласии с казнью. Сородичи поддержали его. Волхва же, казалось, не собирались и спрашивать, но все же проявили уважение и позволили ему, широко улыбаясь, заявить, что он тоже против казни, и что количество голосов теперь равно.

Ирап лишь махнул рукой, старательно отводя взгляд от гномов. Все же он был правителем королевства и не желал выдать своего разочарования в соседях. Не хотел накалять отношения между государствами еще больше. Седоус же, казалось, был крайне собой доволен. В целом, ему, наверняка, была и не важна судьба принца, зато поставить палки в колоса людям ему явно хотелось. Даже не смотря на то, что над островом нависла вполне очевидная и реальная угроза.

– Что ж, все знают обряд, – начал Ирап, – Полагаю, если мы выйдем на главную площадь, и там сам Велимудр сотворит заклинание, никто не станет возражать и подозревать меня в не соблюдении законов Анода?

Собрание согласилось с Ирапом, решив, что так будет справедливо. С нарастающим шумом, процессия выдвинулась из зала суда к площади.

Люди на улицах не знали о произошедшем в замке, многие думали, что принца ведут на казнь. Кто-то проклинал его, желая умереть в муках, кто-то лишь безучастно молчал и созерцал идущих. Сами же судьи не обронили ни слова с того момента, как вышли из замка. Это выглядело странно, учитывая тот факт, что события разворачивались интересные и говорить о них хотелось каждому, даже таким высокопоставленным лицам.

Площадь кишела людьми. Многие полагали, что именно тут будут казнить принца, а потому пришли посмотреть на зрелище. Впрочем, толпа вела себя не так однозначно. Пожалуй, к удивлению всего судейства, из толпы доносились выкрики и в поддержку принца. Не все были согласны с тем, что его следует убивать. Хотя, конечно, таких было куда меньше, и их голоса попросту тонули в общем гаме.

Наконец процессия остановилась. Волхв развел руками, требуя пространства. Это было нужно скорее для того, что бы каждый мог видеть, что будет делать волхв, нежели для собственного удобства.

Заклинание не было трудным в исполнении, потому волхв не стал задерживаться и тут же приступил к делу. Спустя некоторое время, череду магических пассов и монотонного бомотания волхва, над толпой замелькал искрящийся шар. Он метался от одного человека к другому, очевидно, пребывая в некой нерешительности, но все же наконец остановился в дальнем углу площади.

Заклинание сделало свой выбор, и такому выбору, казалось, не обрадовался никто. Шар остановился над юродивым, что уже много лет ежедневно сидел, кутаясь в лохмотья, у стены местной харчевни. Он никогда не просил подаяний, но люди исправно кормили его, будто бродячего пса или голубей. То ли из жалости, то ли от безделья.

В конечном итоге, этот человек был привычен и казался неким атрибутом городской площади, неотъемлемой частью. Он редко что-либо говорил, но все были уверены, что сказать ему нечего, что рассудок давно покинул его голову, оставив там лишь слабый след, позволяющий человеку не забыть, что он жив, нуждается в еде и питье. Пожалуй, его самого устраивало такое положение вещей. По крайней мере, он никогда не пытался опровергнуть факт собственного безумия.

И вот процессия, пусть и несколько нерешительно, двинулась к так и не двинувшемуся с места человеку. Он застыл у стены, словно и искрящийся шар над ним, будто оба были неживыми, оба были лишь картиной. Но стоило волхву заговорить с бездомным, как тот вздрогнул и поднял голову.

Подслеповато щурясь, он пытался разглядеть говорящего, но ему это никак не удавалось. Он переводил взгляд с одного на другого, так и не понимая, на ком следует остановить свой взор. Наконец он заметил и Мирка, странным образом, поняв, что речь пойдет о нем, хотя волхв еще не сообщил этого.

Не проронив ни слова, юродивый дослушал волхва. Он не выглядел напуганным, да и безумие куда-то исчезло из его глаз. Быть может, его там никогда и не было, но только сейчас люди обратили на это внимание.

– Именно ты должен решить его судьбу, – закончил Велимудр, и отступил чуть в сторону, предоставляя возможность судье лучше видеть судимого.