Анод

Бой, который грозил одномоментным истреблением всех вступивших в него онагов. Враг был не просто силен, он казался непобедимым. Храбрость воинов племени не защищала от стрел, а тех, кто пережил смертоносный ливень, ждала непреодолимая стена копий, которые неустанно жалили. И каждый герой, что нанизывал себя на копье, своим весом создавая брешь в стене, погибал геройски, но бессмысленно. Враг был вышколен и не стремился умирать, любого прорвавшегося ждали клинки длинных кинжалов или мечей.

Спас онагов иной совершенный ими подвиг, немалую заслугу в исполнении которого имел молодой вождь Каранг. Они смогли отступить. Онаги не умели этого делать. Считалось позорным уйти от врага, и если ранее случались племенные стычки, заканчивались они полным уничтожением одной из сторон. Благо случались они редко, и в них не принимало участие более двух, трех десятков охотников. Карангу же удалось заставить племя отступить и сохранить его, хоть многие и остались лежать на том поле. Слишком многие.

Онагам не был знаком счет. Не был знаком таким, каким знали его люди. Но если бы кто-то взялся их сосчитать, он бы остановился на количестве около семи тысяч, не считая потерявшихся в горах охотников и прочих заблудших.

Это были сильно поредевшие остатки племени Туманных гор. Здесь были охотники, их жены и дети. Последние тоже могли сражаться, так как были несколько больших размеров, чем любой человек. Средний рост взрослого онага составлял порядка двух метров, а вес их нередко переваливал за полтора центнера. И несомненно они были бы грозными противниками, если бы против них сражались теми же дубинами и короткими метательными дротиками. Но люди не терпели честной схватки и разили дальнобойными луками и длинными копьями, оседлав коней, которых онаги предпочли бы в пищу, а не как средство передвижения.

– Мир переменился, Скурх. Мы должны перемениться с ним. Мы попробуем говорить. Говорить, как это сделали наши предки, заключив мир с пришельцами, – наконец изрек Каранг.

– Этот мир был нарушен! Вот чего стоят разговоры! – малый вождь сплюнул на землю, – Только кровь предателей спасет наш народ. Только их смерть дарует нам жизнь!

– Смерть преследует нас, – тихо, едва слышно ответил Каранг, – Всем известно, что чужаки явились с моря. И наши предки воевали с ними, пока не был заключен мир. Но если одни чужаки явились оттуда, то там могут быть и другие. Вот, что я хочу сказать, Скурх. Может быть, позади нас не предатели, а общий враг.

Скурх, вопреки обыкновенной горячности, на этот раз промолчал, задумавшись над предположением вождя. Хоть он и был одним из малых вождей, его слово имело вес, так как именно в его ветви было больше всего молодых, способных к бою мужчин, и именно они сражались успешнее всего. И хоть верховный вождь и был выше положением, но всякого вождя можно сместить. Каранга избрали вождем, только потому что сам Скурх не принял этой чести, и остался при своих воинах.

– Мы будем говорить, Вождь. Но помни, нет друзей, кроме тех, кто одной с тобой крови, – Скурх согласился, приложив кулак к груди.

Каранг кивнул, выражая согласие и уважение словам малого вождя. Теперь, когда его план был одобрен, предстояло его осуществить. Каранг не тешил себя надеждами на лучшее, но ему очень хотелось верить, что он не ошибся.

– Нет нужды идти всем. Мы вышлем отряд, – Каранг снова окинул взглядом малых вождей.

– Пусть пойдут лучшие воины от каждого пальца, – предложил Скурх, – Так мы покажем уважение и заявим о своей силе.

– Пусть будет так, – согласился вождь, – Собирайте их в путь. По воину от пальца.

***

Когда эльфы воевали пешими, они предпочитали облачаться в коричневые или темно-зеленые туники поверх кольчуг. Такое облачение делало их менее заметными в лесу.

Именно так и выглядели их пограничники – лучники, облаченные в легкие кольчуги без рукавов и туники, способствующие маскировке в лесу.

Сейчас граница была усилена, и та самая пограничная тысяча, которая и в лучшие времена только называлась тысячей, насчитывая от силы семь сотен, теперь разрослась до трех тысяч, впрочем, большая их часть была собрана под Сакором, а не у границ.

Пешие лучники не имели приказа останавливать войско онагов, коли таковое придет, но указ короля был прост и ясен – пересекшие границу онаги должны быть уничтожены.

Суэль, командир пограничного десятка, отчетливо видел восемь онагов, которые не таясь шли прямо на него. Конечно, Суэль и его десяток был надежно замаскирован и зверолюды попросту не могли видеть их.

– Никогда не видел таких огромных онагов. На них даже какое-то подобие доспехов.

– Какими бы огромными они ни были, их плоть по-прежнему уязвима, – ответил Суэль своему подопечному.

– Не похоже, будто они наступают, они идут открыто. Может они хотят… Это послы? – предположил Шамэль, который явно не желал убивать онагов.

– Даже если это послы. Они переступили границу. Приказ был отдан, и не мне решать, насколько этот приказ справедлив, – Суэль был непреклонен.