Анод

Онаги тоже готовились к обороне. Старики и дети ушли вглубь деревушки, организовав там что-то вроде небольшой крепости из хлама, который им удалось собрать. А наиболее боеспособные зверолюды собрались на широком поле, которое служило крестьянам пастбищем, о чем явно свидетельствовали частные следы коровьего и лошадиного помета. Пахотные земли располагались восточнее деревни, и по ним, в случае поражения, онагам пришлось бы отступать.

Сами онаги несколько преобразились. В первую очередь потому, что многие из них, особенно те, что находились в первых рядах, вооружились щитами. Плохо сбитыми, довольно нелепыми, но щитами. Мирк с удивлением обнаружил онага, отличающегося особенно крупными размерами, который держал в руке входную дверь.

– Выглядит смешно и страшно, – кивнул в сторону онагов Мирк.

– Да, – согласился Аллорн, – к такому привратнику стучаться в дверь мне бы не хотелось.

– Это точно, – усмехнулся принц, – Но нам и не придется.

– Опять метать огонь, – Аллорн сделал вид, будто безумно устал, – Это так скучно! Намного лучше трястись в седле, несясь навстречу огромному зверолюду с дверью, вместо щита, и бревном, вместо булавы, чтобы попытаться тыкнуть его копьем. Эх, это прекрасно!

– Да, особенно если твоя лошадка вдруг захочет испугаться и занесет тебя прямо в толпу, где тебя с нее аккуратно снимут и примутся наматывать твои кишки на то самое бревно. Участь истинного героя!

– Кстати, я видел Горислава, – Аллорн посмотрел на конников, – Он теперь кавалерист.

– Тот самый? Который за два года в Академии не смог зажечь даже свечу, вооружившись тремя огнивами сразу?

– Да, видимо его отец истратил все деньги и всякую надежду. Два года снабжать ненасытных наставников золотом, что бы они пытались сотворить волшебство.

– Они же и есть волшебники! – театрально воскликнул Мирк.

– И они сотворили! Теперь этот бездарь героически восседает на мерине и потрясает копьем, и даже не падает! Это же чудо!

– Может его привязали волшебными ремнями?

– Не исключено!

Оба они зашлись хохотом, но быстро смолкли, так как их веселье выглядело несколько неуместным на фоне готовящейся битвы.

Кавалеристов было много, они были хорошо вооружены и обучены. С ними были маги, которые могли расстроить порядки противника, могли подавать сигналы, которые заметит любой воин даже в горячке боя, сделав войско управляемым, а значит, сильным. Но противостояли им не люди. Этот враг не побежит, оголяя спину. Они не дезертируют, потому что не смогут затеряться в городах, а бесконечные скитания по лесам ничуть не лучше смерти в бою. По крайней мере, пока есть надежда на победу. И у онагов она была, иначе они бежали бы сейчас, а не готовились к битве.

***

– Они будут атаковать, – мрачно осматривая выстроившихся всадников, произнес Каранг.

– Будут, – согласился Скурх, – Но теперь у нас есть щиты и воины не валятся с ног от голода.

– Теперь они будут валиться от ударов копий, – покачав головой, ответил Каранг.

– И валить врагов. Их коней. Мы не можем больше бежать. Битва –это еще и пропитание.

Каранг помрачнел еще больше, но ничего не ответил.

– Все ли готово? – обратился он к старшему шаману.

– Да, вождь, – кивнул Срох.

Огромный, куда выше Каранга и даже Скурха, онаг с черной шерстью на груди, больше походил на грозного воина, чем на шамана. Однако именно он считался одним из наимудрейших представителей племени.

– Однако чары нельзя сдерживать долго, – добавил шаман.

– Нужно отразить хотя бы одну атаку, прежде чем начать, – пожал плечами Каранг, – И…

– И пора начинать делать это, а не говорить, – оборвал вождя Скурх.

Издалека донесся рев горнов. Масса конников, разделенных на три крупных отряда, двинулась вперед. Они медленно набирали разгон, стараясь выдержать равнение и не развалиться на мелкие группы раньше времени.

Онаги принялись стучать в свои щиты и кричать, подбадривая друг друга. Где они могли обрести подобную воинскую традицию, оставалось загадкой. Ведь для всех них это было первой крупной битвой, а щитов до этого они практически не знали. Крики и стук стихли, когда расстояние между онагами и кавалерией сократилось до сотни шагов. Может кто-то и пытался кричать, но этого было почти не слышно.

Земля гудела под тысячами копыт, заглушая все остальные звуки. Вид этой конной лавины, несущейся прямо на строй пехотинцев, завораживал. И Каранг, наверно, был бы впечатлен больше всех, если бы в строю не стояли его соотечественники.

Онаги не слишком боялись людей, хотя бы потому, что были выше и сильнее тех. Старые поражения забылись, обросли легендами, будто и не побеждали они вовсе. Но вот люди, забравшиеся на коня, пугали. Заставляли вспомнить старые былины и поверить в них. И Каранг верил. Он молча наблюдал за тем, как всадники ударили. Вопреки ожиданиям, многие из них остановились перед строем и принялись колоть копьями. Но были и те, кто протаранил строй лошадью, увязнув где-то далеко в гуще онагов.