Анод

Альбер восседал в своем кресле, которое погнуло уже немало спин прислужников, вынужденных таскать это вычурное, огромное, с непонятными украшениями, но такое любимое и дорогое кресло главнокомандующего. Правда, несмотря на дороговизну, кресло нещадно скрипело. Двинувшись в кресле, Альбер поморщился, как и всякий раз, когда слышал скрип и пробормотал что-то о том, что за эту цену кресло должно издавать соловьиные трели.

– Что ж, – оправившись и вернув свой взор на замершего у входа Палланта, – Если они не оседлали крылатых скакунов, очевидно, сегодня они планируют умереть. Ставьте арбалетчиков и лучников. И поживее, они наверняка проверяют нашу готовность. И копейщики пусть тоже выстроятся. Если дело все же дойдет до штурма и они все не потонут, найдется и для копья работа.

– Слушаюсь, ваша светлость, – Паллант попытался склонить голову еще ниже, отчего щелкнул зубами, стукнувшись подбородком о грудь.

Затем он склонился и спиной, отчего едва не утерял равновесие, рискуя вывалиться из шатра, шлепнувшись задом на землю. Альбер, наблюдая за этим, широко улыбался. Он находил забавным наличие такого посыльного в чине офицера, хотя тому в пору было быть придворным шутом. Да и улыбаться в преддверии возможной битвы он находил весьма смелым и мужественным поведением. В конечном итоге, во время битвы точно будет не до смеха.

– Так что же, – прокряхтел принц, вынимая себя из кресла, – Надо на это будет посмотреть.

Стоящий в углу слуга, который до этого не смел выдать себя даже дыханием, тут же поспешил помочь принцу облачиться надлежащим к битве образом.

Вскоре и принц покинул шатер, чтобы самолично узреть, что же приготовил для королевской армии враг. Первым делом стало понятно, что враг действительно выстраивал войска. Паллант не соврал – конница была готова к бою, выстроившись широким фронтом. Явно шире, чем проходимая часть реки. Не будь перед конницей водной преграды, они могли бы накрыть собой весь воинский лагерь, который раскинулся весьма широко и почти не был укреплен.

Альбер приказал укрепить только ту линию, где могла бы состояться битва, решись враг напасть. Пройдя мутные воды под ливнем из стрел и болтов, враг уткнулся бы в первый вал, ров у которого наполнился водой. Преодолев его, им пришлось бы штурмовать и второй вал.

Солдаты Альбера неплохо потрудились, и вырыли действительно глубокий ров, а затем и укрепили стены, хоть древесины в окрестностях было в дефиците. Именно из-за этого дефицита соорудить частокол не удалось, но Альбер посчитал, что и без того достаточно защитил береговую линию.

Может быть, так считали и воины, а потому строились с некоторой неохотой. Правда, тут виновата была не только лень или отсутствие дисциплины, но и внушительные размеры собравшейся под знаменами Анода армии. Таким количеством людей было трудно управлять, а потому Альбер был даже рад, что на время избавился от конницы и пары тысяч стрелков, откомандированных в Людде. Впрочем, последних уже отозвали обратно, едва стало понятно, что врагу больше нравятся броды, нежели мост.

Наблюдая за армиями, Альбер пытался понять, что же задумал враг. Сам Альбер, в отличие от отца и непутевого младшего братца, в магии был несведущ и никаких способностей к ней не имел. Впрочем, представитель Ордена, который был сведущ и весьма способен, тоже не смог ничего подсказать. Ни один из пятерых. Все они лишь посмеивались, уверяя, что соорудить мост такой ширины прямо из воздуха не под силу и сотне Орденов, если бы их столько вообще существовало. Что же до божественного вмешательства, маги Ордена уверяли, что таковое невозможно. Почему, объяснять не стали, но убедили Альбера, что реку преодолевать врагу придется самым привычным способом.

Альбер не особо им доверял, все-таки, в нынешнем положении есть часть вины магов. А если задуматься, так и вся вина. Это им нужно прятаться на острове. А вместе с ними и ему, принцу Королевства.

Братец, хоть и заварил всю эту кашу, будучи, опять же, магом, все же просто ускорил события. Это Альбер понимал. Понимал, что остров был бы найден. Пусть на десяток лет позже, или даже на сотню.

Еще он понимал, что на материке он не был бы принцем, скорее всего наследником какого-нибудь дворянина средней руки. Но ничего плохого он в этом не видел.

Особенно сейчас, когда на том берегу реки строилась армия, а патриотизм Альбера был вынужденным. Таким же вынужденным, как и желание управлять войском отца. Ведь на самом деле Альбера не так сильно привлекал воинский быт, и вид трупов ему не доставлял никакого удовольствия, как и процесс производства этих самых трупов.

Рядом маячило несколько посыльных, которых при штабе должно было быть не менее трех. Двоих Альбер отправил с приказом ускорить процесс построения, велев принять участие всем воинам, кроме охраны обоза и тех, кто дежурил ночью. Скорее всего, воинам придется долго стоять в строю просто так, дежурившим же придется ворочаться с боку на бок, пытаясь уснуть, а для охраны обоза эти приказания не поменяют ничего.