Антология альтернативной литературы 1. Альманах

– Не знаю… Может, мое детство. Я постоянно его вспоминаю.

– Поэтому и слепил снеговика?

– Может быть, – он пожал плечами, бросил в снег окурок и затоптал его. – А может, мне просто нужно подумать над своей жизнью. Здесь хорошо думается. Не отвлекают ни люди, ни Интернет, ни городской шум…

– Да. Здесь тихо…

– Тихо аж до жути, – чувствуя, как дрогнул голос, Леня слепил снежок, кинул его через забор. – Я темноты с пяти лет не боюсь. А тут, как ночь, сразу как-то не по себе становится. Прямо стыдно… Но я упрямый. Понял, что не уеду, пока этот страх не поборю…

– Ну, я надеюсь, сегодня-то тебе жутко не было?

– Нет, совершенно, – Леня расплылся в улыбке.

– Тогда я спокойна… – сказала Нина, выходя за калитку.

– Слушай, – задал он наконец мучивший его вопрос. – Это ты свечи потушила?

Девушка удивилась.

– Я. А что?

– Да нет, ничего.

– Больше вроде бы было некому. Ты же спал.

– Ну да. Понимаешь, просто я боюсь пожаров… В общем… спасибо, – Леня помолчал. – И вообще спасибо.

– Да не за что. Это тебе спасибо за прекрасный вечер, – она сбавила ход, остановилась. – Ладно, Лень, мне пора… Звони.

– Обязательно позвоню. С Рождеством, Нин.

– С Рождеством.

Помедлив несколько секунд, они сделали шаг друг к другу и соприкоснулись губами. Потом Нина повернулась и, ни слова больше не говоря, пошла прочь от калитки.

Я снова один, подумал Леня.

За спиной раздалось хлопанье крыльев – вороны возвращались на свой пост. Какая бы сила ни заставляла их прилетать сюда снова и снова, перед чужими людьми она предпочитала себя не проявлять.

Вернувшись в дом, Леня записал в дневнике:

«6 января.

Думал – ушло. Ошибался. Оно просто прячется при посторонних. Значит, ему нужен только я».

* * *

Скрип половиц начался около полуночи – словно кто-то медленно и неуверенно бродил по дому. Звук доносился то из горницы, то из спальни, то с чердака, потом затих. Проснулся Леня не из-за него – уже привык, – а из-за непонятного стука, как будто что-то упало. Перекатившись на край кровати, быстро нащупал двустволку. Потом осмотрелся. Причиной беспокойства оказался мобильный телефон – оставленный с вечера на подоконнике, теперь он лежал на полу.

Подняв упавшую мобилу, Леня вернулся на кровать. Некоторое время рассматривал поцарапанный корпус с темным безжизненным экраном. Уже собирался сунуть телефон под подушку, как внутри неожиданно сработал вибратор.

Рука рефлекторно разжалась, телефон шлепнулся на простыню. Шарахнувшись, Леня неловко упал с кровати, следом свалилось ружье. Из мочевого пузыря вытекло несколько горячих капель.

Зарычав, как разозленное животное, он быстро встал на колени и схватил телефон. Сжал в кулаке с такой силой, что внутри что-то хрустнуло, и по экрану пролегла трещина.

– Хватит, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Вибрация прекратилась так же резко, как началась.

Одновременно с этим в кухне включился свет.

Леня встал с колен. Он был одет – на ночь не снял даже сапоги. Сунул телефон в карман, подобрал двустволку, вышел в горницу, оттуда – в кухню. Задумчиво погладил пальцами покрытый инеем выключатель. Увидел, как изо рта начал выбиваться пар, ощутил сильный холод.

Кухонный стол тоже заиндевел. Он подошел, протер столешницу рукавом, повернулся, сел на край. Потер руками болящие, сухие от недосыпа глаза, прислушался к бешеному сердцебиению.

– Выходи, – попросил он. – Хватит уже. Покажись, кто ты. Я не испугаюсь.

С минуту ничего не происходило. Потом от стены отделилась тень – видимая и невидимая одновременно, словно марево над костром. Скрипнул пол. Леня заморгал – от холода начали слипаться ресницы. Воздух обжигал легкие. Чувствуя, как немеют и примерзают к прикладу пальцы, он осторожно отложил двустволку. Пар от дыхания мешал видеть – пришлось закрыть рот ладонью. Тень, имеющая смутные очертания приземистой человеческой фигуры, медленно проплыла до середины кухни, не касаясь пола, потом сделалась ниже и вдруг пропала, словно всосалась в пол.

Леня слез со стола, вышел в центр кухни. Задрал половик. Сощурился. Несколько досок здесь были подогнаны не очень плотно – при внимательном рассмотрении видно, что гвозди, которыми они были прибиты, уже вытаскивали из гнезд.

Поддев доски ножом, Леня снял несколько слоев хрустящего заиндевелого полиэтилена, вынул кирпичи, рядами уложенные на смерзшийся песок. Под песком обнаружилась тонкая бетонная крышка, при ударе кулаком отозвавшаяся пустотой. Он встал на колени и пробил ее прикладом. Под бетоном хрустнула ломающаяся фанера.

Из пробитой дыры хлынула спертая вонь. Сглотнув, он задержал дыхание и склонился над отверстием.

Рассмотрел немного, но ему хватило. На глубине полуметра лицом вниз лежала детская мумия, из-под запыленных волос тянулся обрывок затянутой на шее веревки. Он пробил рядом вторую дыру, увидел рваный лоскут полосатой материи, красный сапожок, еще один обтянутый коричневой кожей череп с проваленным лбом, заржавленное лезвие конька…

Откинулся со всхлипом. Слезы, замерзая, кололи и резали глаза.

– Боже, – выдохнул Леня. – Боже…