Антология китайской классической поэзии "ши" VI-XVI вв.

От нескончаемой войны нигде спасенья нет.
Дела мои несвершены, а я, как лунь, уж сед.
Ван Цань к страданьям чуток был среди лихих годин;
Тоску бездомного излил в своих стихах Ду Лин.

Я трясогузкою кричу, всех растеряв детей;

Сорокой попусту ищу гнездо среди ветвей.
Где ж взять "столетнего вина", чтоб горе заглушить,
Чтоб им упившись допьяна, до мирных дней дожить?

Комментарии переводчика

Ван Цань — известный китайский поэт (годы жизни — 177-217 гг. н.э.). Во время восстаний и мятежей, охвативших страну в конце правления династии Хань, бежал на юг, где жил у подножия горы Сяньшань, в уезде Сянъян провинции Хунань. Главное место в творчестве Ван Цаня занимала тема бедствий и страданий, причиняемых войной простому люду.

Ду Лин — прозвище поэта Ду Фу, который под старость много скитался, не имея постоянного пристанища.

... "столетнего вина" — согласно легенде, выпив этого волшебного вина, человек мог проспать сто лет.

Чэнь Туань (?—989)

Удаляюсь от дел

Десять лет я ступаю по "красной пыли". Жизнь в столице противна мне,
Ведь в зеленые горы родной земли возвращаюсь всегда во сне.
"Славный муж" препоясан лиловым шнуром, но совсем по ночам не спит;
Расписные ворота, богатый дом не заменят совесть и стыд.

И печалюсь я, слыша оружья звон, разве наш Государь велик?

Надоели мне шэна протяжный стон и под окнами пьяный крик!
Только книги возьму и, не зная границ, прочь уйду — мне дорога одна
В те края, где в цветеньи и в гомоне птиц наступает, как встарь, весна!

Комментарии переводчика

"Красная пыль" — символ жизни в городе, в частности, и мирской суеты, в широком понимании.

"Славный муж" — традиционное наименование чиновника высокого ранга.

... препоясан лиловым шнуром — т.е. занимает достаточно высокое служебное положение при императорском дворе. Лиловый или пурпурный цвет в одежде являлся привилегией чиновников четырех самых высоких ступеней.

... шэна протяжный стон — шэн — китайский язычковый духовой инструмент, род варгана.

... как встарь, весна! — идеализация далекого прошлого весьма характерна для средневековой китайской литературы.

Ду Сюньхэ (846—907)

Вдова крестьянина

Ее мужа убили солдаты, травяное ветшает жилье.
На последней рубашке заплаты, солнцем выжжены косы ее.
За шелковицу, что засыхает, уплатить нужно полный налог;
С поля, что лебедой зарастает, принести нужно полный оброк.

Состоит ее пища дневная из орехов лесных и корней;

Она, ветви на хворост срубая, листья тотчас сжигает в огне.
Ей бы скрыться в высокие горы, в недоступные людям места,
Ведь бессчетные эти поборы не оставят ее никогда!

Чжу Сяньван (1378—1448) Провожаю Небесного Учителя

Скован инеем белым сегодня Чжичэн. Стали редкими тени ив.
Провожаю гостя до озера По, я любезен с ним и учтив.
Вот златой, черепаховой кости футляр — там лежит "громовая печать";
Испещренный заклятьями тонкий бамбук укрывает надежно парча.

Мой учитель с зарей иногда улетал, погоняя одним журавлем;

А к закату на землю с небес воротясь, пару уток отвязывал он...
И сегодня, в Обитель Бессмертных спеша, начал он собираться чуть свет,
Чтоб узнать: как волшебные персики "пань" уж поспели, иль все еще нет?