Апрельская ведьма

Захлопнув дверцу, она запирает машину, оглядывается. Перед входом в полицию никого не видно, наверное, Биргитта ждет внутри. Достав из сумки щетку, Маргарета торопливо причесывается и одергивает дубленку, высунув от старания кончик языка. Когда идешь в подобные места, нужно выглядеть прилично, тем более что там тебя могут ассоциировать с такой личностью, как Биргитта. Властей Маргарета побаивается. Она, конечно, понимает, что полицейские участки и органы социальной опеки необходимы, чтобы помогать согражданам в беде, но сама старается по возможности не иметь с ними дела. Полицейские и социальные работники ей почему-то кажутся существами наподобие сказочных барсуков, которые вцепляются в жертву мертвой хваткой и не отпустят, пока не услышат, как хрустнул ее скелет.

У дверей – никого, и в вестибюле Биргитты тоже нет. Маргарета смотрит на свои часы; она доехала быстрее, чем рассчитывала, опоздала всего на двадцать минут. Биргитта, наверное, сообразила подождать. Может, она в приемной?

Там полно народу. Усталые граждане стоят, сидят и слоняются взад-вперед с талончиками, на которых проставлен номер – словно очередь за посылками на почте. Маргарета тоже берет талон и еле сдерживает стон. Семьдесят третья. А сейчас еще только номер 51 перегнулся через конторку и мямлит о своем деле. Значит, ей торчать тут полдня, как минимум.

Она окидывает взглядом помещение: они не виделись с Биргиттой уже несколько лет, она могла ее сразу и не узнать. Но нет. Никого, мало-мальски напоминающего Биргитту. Все ведут себя тихо и прилично, за исключением одной-единственной личности, которая что-то бормочет вполголоса и ругается. Личность вполне могла бы оказаться Биргиттой, не будь она по всем признакам мужиком – с татуировкой и щетиной на подбородке. От своей сестры Маргарета готова ждать чего угодно, кроме такого превращения. Биргитта слишком гордится своим женским началом, чтобы вдруг поменять пол.

Понятненько.

Значит, опять. Уже второй раз за эти сутки ее заманивают туда, где Биргитты нет и в помине. И все еще более непонятно, чем вчера. Кристина запросто могла соврать насчет того телефонного разговора, если ей по какой-то причине захотелось полночи бегать по больнице в Мутале из одного отделения в другое, но сегодня-то Маргарета сама разговаривала с Биргиттой. И слышала именно Биргиттин голос. Абсолютно точно. Кристина никогда бы не смогла так хорошо его сымитировать.

Плевать. Поиграли – и будет, дальше можете играть без нее, Маргареты. Скомкав свой бланк с номером очереди, она бросает его в корзину. Все. Теперь в Стокгольм. Немедленно.

Она разворачивается так резко, что задевает полицейского, идущего наискось через приемную, и прежде чем успевает подавить первый импульс, обнаруживает, что уже положила руку ему на плечо. Когда тот оборачивается, видно, что он совсем молоденький. На лице ни морщинки, как и на рубашке, кажется, будто кто-то только что выгладил его всего утюгом.

– Простите, – говорит Маргарета, – один маленький вопрос.

– Да?

Она старательно подбирает слова, выражаясь так, как, по ее мнению, должен выражаться какой-нибудь инспектор или секретарь муниципальной комиссии.

– Я должна была забрать отсюда некую личность из Муталы. Личность, задержанную сегодня утром. Биргитту Фредрикссон.

– Да?

– Но я не могу ее найти. Договорились, что она будет ждать у входа, но там ее нет.

Наглаженный морщит лоб.

– Как она выглядит?

Маргарета задумывается. А как, собственно, Биргитта теперь выглядит?

– Лет под пятьдесят. Довольно плотная. Несколько шумная.

Полицейский чуть улыбается.

– А, кажется, я знаю, о ком вы. Нам недавно пришлось ее выпроводить.

У Маргареты подкашиваются ноги. Слава богу. Биргитта была здесь, значит, ее не обманули. Подняв брови, она вопросительно смотрит на наглаженного:

– Выпроводить?

Тот продолжает уже официальным тоном:

– Она подняла тут шум, и мы велели ей покинуть помещение. Я и мой коллега вывели ее на улицу.

Маргарета проводит рукой по лбу, живо представив себе, как это происходило. Весело.

– Вы видели, куда она направилась?

– Вниз по Северной Променаден. К вокзалу.

Ей пришлось простоять на двух светофорах, прежде чем она вырулила на нужную полосу. Ее одолевало нетерпение – почему-то теперь вдруг казалось крайне важно найти Биргитту и помочь ей вернуться в Муталу.

Так. Начнем с систематической проверки вокзала. В зале ожидания Биргитты нет. Уехать она тоже не могла, за последние два часа поездов на Муталу не было. А защелки на дверях туалета в зале ожидания повернуты на зеленый цвет – «свободно», – значит, ее нет и там. Впрочем, маловероятно, чтобы Биргитта отдала целых пять крон только ради того, чтобы справить нужду в туалете. Хотя проверить все-таки не помешает.

Девчонка в туфлях на дециметровой платформе с подозрением наблюдает за тем, как она, переходя от кабинки к кабинке, опускает в каждую щель по пять крон и открывает двери лишь для того, чтобы тут же их захлопнуть. Нет там Биргитты, только обрывки туалетной бумаги на полу.