Читаем Аргонавтика полностью

200  К их вершинам веревками были привязаны трупы.     Даже теперь у колхов преступным считается делом     Тело почивших огню предавать. Не дозволено также,     Их обрядив, на земле насыпать могилу над ними.     Но, закутанных в сыромятные шкуры воловьи,205  Мертвых за городом на деревьях принято вешать.     С воздухом равную долю, однако, земля получает.     Женщин они хоронят в земле. Таковы их законы.     Гера, путникам этим* загодя помощь замыслив,     Город окутала плотным туманом, чтобы укрыть их,210  К дому Эета спокойно идущих, от множества колхов.     К городу лишь из долины они подошли и жилище     Близко Эета увидели, Гера развеяла тучу.     Встали в преддверьях они*, восхищаясь оградою дома     И шириною ворот и колоннами, вставшими строем215  Возле стен. Над домом триглифами медными сверху     Был прилажен искусно венец из светлого камня.     После через порог перешли они без помехи.     Возле порога пышно цвели виноградные лозы,     Ввысь подымаясь зеленой листвой. А под ними журчали220  Вечной струей четыре ключа, прорытых Гефестом.     Тек один молоком, второй — виноградного влагой,     Третий маслом бежал благовонным, ручей же четвертый     Лился водой, и она с заходом Плеяд* согревалась,     А при их восхожденье ключом выбегала холодным,225  Сходно кристаллу прозрачному, в гроте пустом зарождаясь.     Столько дивных творений в доме Эета китайца     Мастер искусный Гефест, придумать сумев, изготовил.     Он же ему создал быков медноногих. Их пасти     Были из меди, ужасное пламя они выдыхали.230  Кроме того, он плуг из крепкой выделал стали.     Гелиос в дар его получил* за то, что Гефесту,     В битве Флегрейской уставшему, место он дал в колеснице.     Был там внутренний двор, и много в него выходило     Слаженных крепко дверей двустворчатых. Дальше покои235  Были справа и слева. Вокруг двора превосходный     Портик выстроен был.* По бокам дома возвышались.     В том, который был выше других и красой выделялся,     Сам владыка Эет обитал со своею супругой.     Сын Эета Апсирт в другом. Его породила240  Нимфа кавказская Астеродейя, а после уж выбрал     В жены Эет себе деву* Идию, рожденную младшей     Из дочерей Ураниды Тифиды и Океана.     Колхов сыны Фаэтоном прозвали красавца Апсирта,     Ибо средь юношей он выдавался своей красотою.245  В прочих покоях дочери жили владыки Эета     Со служанками. Младшую звали Медея, другой же     Имя было дано Халкиопа. Медея случайно     Шла по дороге к сестре, ее увидали герои.     Дома Гера ее задержала. Редко она здесь
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
«Может, я не доживу…»
«Может, я не доживу…»

Имя Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, неразрывно связано с «оттепелью», тем недолгим, но удивительно свежим дыханием свободы, которая так по-разному отозвалась в искусстве поколения шестидесятников. Стихи он писал всю жизнь, они входили в его сценарии, становились песнями. «Пароход белый-беленький» и песни из кинофильма «Я шагаю по Москве» распевала вся страна. В 1966 году Шпаликов по собственному сценарию снял фильм «Долгая счастливая жизнь», который получил Гран-при на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в СССР остался незамеченным, как и многие его кинематографические работы. Ни долгой, ни счастливой жизни у Геннадия Шпаликова не получилось, но лучи «нежной безнадежности» и того удивительного ощущения счастья простых вещей по-прежнему светят нам в созданных им текстах.

Геннадий Федорович Шпаликов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия