Читаем Аргонавтика полностью

500  В тяжких распрях, бесспорно, вождя своего потерявши,     А разбредутся когда они, и путь наш окажется легок.     Так обратно домой без помех мы сможем вернуться».     Кончил он. Все друзья одобрили речь Эакида.     Сразу взойдя на корабль, они дружно взялись за весла505  И неустанно гребли, пока не увидели остров;     Он Электридой зовется* и крайний к реке Эридану.     Лишь про страшную гибель вождя стало колхам известно,     Все решили они искать по Кронийскому морю     И Арго и минийцев, но их удержала богиня510  Гера сама, ниспослав из Эфира множество молний.     Тут-то им, уж напуганным диким гневом Эета,     Страшными стали казаться нравы земли Китаидской.     И расселились они, куда занесло их случайно, —     На островах, где стояли герои. Одни оказались515  И теперь там живут, где осталось прозванье Апсирта, —     У реки Иллирика глубокой и темной, другие,     Где курган над Кадмом с Гармонией, крепость воздвигли     Рядом с людьми энхелийскими; третьи теперь обитают     В тех горах*, что стали звать Керавнийскими люди520  После того, как перуны владыки Кронида по воле     Геры колхам не дали остаться у этих подножий.     Лишь посчитали герои свой путь совсем безопасным,     Вышли они на Гиллейской земле*, укрепив там причалы.     Мелких много пред ней островов, и путь для плывущих525  Труден меж ними. Гиллеи встретили их не как прежде —     Даже миролюбиво сами им путь указали,     Платою взяв за совет треножник большой Аполлона.     Два треножника Феб предоставил везти Эсониду     В те времена, когда тот пришел к Пифийскому храму,530  Чтобы узнать от бога про путешествие это.     Он узнал, что в стране, где он оставит треножник,     От подступивших врагов никогда разрушений не будет.     Вот почему даже ныне треножник сокрыт остается     Глубоко под землей у града Аганы Гиллейской.*535  Там он уже навсегда для смертных людей недоступен.     Только правителя их аргонавты в живых не застали.     Гилл был Гераклу рожден* прекрасною девой Мелитой     В Феакийской земле. Геракл пришел в Феакийский     Царский дом к Навсифою с Макридой*, которой Дионис540  Вскормлен. Геракл хотел поплатиться за детоубийство     Страшное. Дочь реки Эгея ему полюбилась,     Нимфа речная Мелита, от нее и родился     Мощный Гилл. Возмужав, не хотел он на острове этом     Впредь оставаться, терпя жестокую власть Навсифоя.545  Местных набрав феакийцев, ушел он в Кронийское море, —     Сам Навсифой ему помогал в подготовке похода.     Там он остался*, и менторы там его умертвили     Из-за сельских волов, которых они защищали.     Но почему, о богиня, вне Кронийского моря,
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
«Может, я не доживу…»
«Может, я не доживу…»

Имя Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, неразрывно связано с «оттепелью», тем недолгим, но удивительно свежим дыханием свободы, которая так по-разному отозвалась в искусстве поколения шестидесятников. Стихи он писал всю жизнь, они входили в его сценарии, становились песнями. «Пароход белый-беленький» и песни из кинофильма «Я шагаю по Москве» распевала вся страна. В 1966 году Шпаликов по собственному сценарию снял фильм «Долгая счастливая жизнь», который получил Гран-при на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в СССР остался незамеченным, как и многие его кинематографические работы. Ни долгой, ни счастливой жизни у Геннадия Шпаликова не получилось, но лучи «нежной безнадежности» и того удивительного ощущения счастья простых вещей по-прежнему светят нам в созданных им текстах.

Геннадий Федорович Шпаликов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия