Читаем Аргонавтика полностью

600  Там пролететь над водой — на лету она падает в пламя.     Дочери Гелия, встав* вокруг тополями прямыми,     Льют непрерывно тщетные слезы, и светлые капли     Тут же с их ресниц янтарем ниспадают на землю.     И одни из тех капель в песке засыхают под солнцем, —605  Но лишь только начнут берега утопать под приливом     Темных озерных волн, гонимых дыханием ветра,     Сразу тогда в Эридан другие капли катятся     Вместе с потоками вод. А кельты молвят* к тому же,     Якобы это слезы Феба, сына Латоны,610  Носятся в вихрях речных волн. А пролил их много он раньше, —     В те времена, когда направлялся к Гипербореям,     Светлое небо покинув из-за отцовской угрозы.     Бог рассердился за сына того, что в Лакрее* богатой     У потоков Амира ему родила Коронида.615  Песня такая у кельтских мужей об этом поется.     А у героев желание есть и пить пропадало,     Ум не склонялся к веселью. Они постоянно страдали,     Смрадом томясь в изнуренье. Он шел с волной Эридана     С тела тлевшего там Фаэтона. А ночью внимали620  Громкому горькому плачу дев Гелиад. Тогда слезы     Их самих уносила волна, как капли елея.     После вступили они в глубокие струи Родана.     Он переходит в реку* Эридан, и оба потока     В узком проливе сливаясь, ревут постоянно. Родится625  В недрах земных Родан у ворот, где прибежище Ночи,     И, устремляясь вверх, то несется к брегам Океана,     То кидает свою волну в Ионийское море,     То в Сардонийскую бездну с ее беспредельным заливом     Мчится через семь жерл. Из Родана герои попали630  В воды бурных озер. По кельтским широким просторам     Их сосчитать невозможно. И там едва аргонавты     Все не погибли. Некий рукав вел* в залив Океана,     А они по нему спастись надеялись, выплыв.     Ждать спасенья нельзя было там. Вдруг вскрикнула Гера635  На Геркинской скале, из-под неба слетев торопливо,     И от крика ее герои вздрогнули в страхе,     А могучий Эфир взгремел. Так по воле богини     В путь обратный они повернули, заметив дорогу,     Где потом предстояло им домой возвратиться.640  Долгое время спустя вдоль этого брега морского     Волею Геры прошли несметные сонмы народов,     Кельтов и лигийцев*. Герои плыли все дальше.     Гера же каждый день окружала их мглистым туманом.     Вот наконец их корабль спокойно прошел через устье645  Прямо к Стойхадам*. Спасенье им принесли Диоскуры.     Храмы и алтари теперь им везде воздвигают,     Ибо не только одних они спасли аргонавтов —     Зевс позволил им охранять корабли всех потомков.     Дальше, оставив Стойхады, они на Эфалию* вышли,
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
«Может, я не доживу…»
«Может, я не доживу…»

Имя Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, неразрывно связано с «оттепелью», тем недолгим, но удивительно свежим дыханием свободы, которая так по-разному отозвалась в искусстве поколения шестидесятников. Стихи он писал всю жизнь, они входили в его сценарии, становились песнями. «Пароход белый-беленький» и песни из кинофильма «Я шагаю по Москве» распевала вся страна. В 1966 году Шпаликов по собственному сценарию снял фильм «Долгая счастливая жизнь», который получил Гран-при на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в СССР остался незамеченным, как и многие его кинематографические работы. Ни долгой, ни счастливой жизни у Геннадия Шпаликова не получилось, но лучи «нежной безнадежности» и того удивительного ощущения счастья простых вещей по-прежнему светят нам в созданных им текстах.

Геннадий Федорович Шпаликов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия