Читаем Аргонавтика полностью

550  У Авсонийской земли* и близ островов Лигистийских, —     Их еще зовут Стойхадами, — можно увидеть     Столько следов пребыванья Арго? В такую далекость     Что увлекло? Нужда иль неволя? Ветры какие?     После того, как Апсирта убили, нещадная ярость555  Зевса, царя богов, охватила за это деянье.     Он положил, что герои должны принять очищенье     От убийства только из рук эеянки Кирки,     А перед этим их ждут еще немалые беды.     Но неизвестным осталось решение это героям.560  Дальше поплыли они, страну Гиллеиду покинув.     Мимо прошли острова*, лежащие в море, их звали     Либурнийскими. Раньше там жили опять-таки колхи.     Ныне казались безлюдными все. Три острова были:     Исса, Дискелад и прелестная Питиейя.565  Их обойдя, затем миновали герои Керкиру*.     Некогда там Посидон поселил дочь Асопа Керкиру,     Деву пышноволосую, взяв из страны Флионтийской,     Движим страстной любовью. А этот темнеющий остров,     Видя, что черным он лесом повсюду покрыт, называют570  Все моряки, кто здесь проплывал, «Керкирою Черной».     Дальше Мелиту прошли, попутному радуясь ветру.     Керосс крутой простирался* за ней, а выше немного     Остров Нимфея, где давно уже правит Атланта     Дочь Калипсо. Показалося им, что видны в тумане575  Горы Керавнийские.Тут-то, однако, узнала     Гера, как гневен Зевс и какая придумана кара.     В мыслях о том, чтобы цели пути аргонавтам достигнуть,     Бурю она подняла, и подул им ветер обратный.     Снова помчался Арго к берегам Электриды скалистым.580  Вдруг возглашать человеческим голосом* стала та балка     Между другими, которую в киля средину вложила,     Для корабля долбленого взяв от Додонского дуба,     Ради Ясона сама дочь Зевса богиня Афина.     Страх смертельный объял услышавших голос, вещавший585  О Зевсовом гневе. Теперь им приказано было,     Что скитания долгие* в море и страшные бури     Не прекратятся, пока не сможет Кирка очистить     Их от крови Апсирта, пролитой столь беспощадно.     Кастор и Полидевк должны молиться бессмертным,590  Чтобы открыли им боги пути в Авсонийское море,     Где герои отыщут дочь Гелия с Персою Кирку.     Так во мраке Арго предвещал. Тиндариды вскочили,     Руки свои простирая к бессмертным, о всем умоляя.     Прочих героев печаль поразила. Арго же595  Под парусами вперед устремился в залив Эридана.*     Там когда-то, в грудь пораженный перуном горящим,     Полусожженный упал Фаэтон с колесницы отцовской.     Все еще дым густой идет из пылающей раны.     И ни одна не может птица, раскинувши крылья,
Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990‐х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
«Может, я не доживу…»
«Может, я не доживу…»

Имя Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, неразрывно связано с «оттепелью», тем недолгим, но удивительно свежим дыханием свободы, которая так по-разному отозвалась в искусстве поколения шестидесятников. Стихи он писал всю жизнь, они входили в его сценарии, становились песнями. «Пароход белый-беленький» и песни из кинофильма «Я шагаю по Москве» распевала вся страна. В 1966 году Шпаликов по собственному сценарию снял фильм «Долгая счастливая жизнь», который получил Гран-при на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в СССР остался незамеченным, как и многие его кинематографические работы. Ни долгой, ни счастливой жизни у Геннадия Шпаликова не получилось, но лучи «нежной безнадежности» и того удивительного ощущения счастья простых вещей по-прежнему светят нам в созданных им текстах.

Геннадий Федорович Шпаликов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия