Археологические прогулки по Риму

Вследствие этого все в них становится интересным, и малейшие подробности делаются важными. Эти кирпичи, отделившиеся от могил и которые путешественники топчут ногами, их нужно тщательно подбирать; на них часто печать того, кто их выжигал, и они могут помочь установить эпоху галереи. На этих мрачных стенах, вдоль которых мы подвигаемся, нам указывают время от времени маленькую нишу или выдающуюся подставку: туда ставили глиняную лампу, освещавшую путь посетителям, и сколько раз она видела, как проходили друзья или родные, пришедшие плакать и молиться подле дорогой могилы. Вот мы останавливаемся на минуту в комнатах, более просторных, чем другие, в глубине которых находится могила, расположенная в виде жертвенника. Они служили, говорит Росси, для семейных собраний. Сюда приходили, в дни годовщины смерти, молить Бога о помиловании усопших, «читать вместе священные книги, петь гимны в честь умерших, усопших во Господе». Легко представить себе, какое действие должны были производить эти церемонии на благочестивые души. В этом торжественном молчании, среди этих стен, полных покойниками, людям казалось, что они живут всецело в обществе тех, кого утратили. Охватившее при этом волнение давало яснее понять ту общность умерших и живых, которую язычество провидело, а Церковь возвела в один из своих догматов. До такой степени проникались воспоминанием о всех этих дорогих отшедших, что без труда верили, что смерть не может порвать связь, соединяющую одного человека с другим, и что они продолжают оказывать взаимные услуги и за гробом, причем отшедшие пользуются молитвами церкви или, если они пребывают в райском блаженстве, помогают своим предстательством оставшимся еще в живых! Это чувство, которое выражают благочестивые восклицания, вырезанные на стене кончиком ножа посетителями первых веков, когда они тут проходили; Росси не без труда удалось списать их и понять.

История первоначального христианства заключена всецело в катакомбах; обходя их, можно проследить все превратности его существования, полного треволнений. Эти галереи, имеющие открытый выход на большие общественные дороги, эти отверстия, предназначенные для некоторого доступа воздуха и света в гипогеи, устроены в то время, когда христиане жили спокойно, доверяя терпимости власти. И наоборот, эти темные входы и извилистые дороги говорят об эпохе преследований. В это время были выстроены маленькие молельни, где собирались верные, когда не могли отправлять свое богослужение открыто. Они состоят обыкновенно из двух комнат, пересеченных самой галереей катакомб, так что они в одно и то же время отделены одна от другой и достаточно близки, чтобы можно было из обеих следить за священными церемониями. Они предназначались для обоих полов, никогда не соединявшихся в первобытной церкви. В глубине одной из комнат находится каменное седалище, на которое садился священник во время служения или проповеди. С этого места должны были часто раздаваться слова убеждения, какие мы находим в творениях отцов, воспламенявшие присутствующих и дававшие им смелость идти на смерть за свою веру. Тут читались письма, которыми обменивались различные церкви, чтобы сообщить одна другой свои опасения и свои надежды и ободрить на страдания; тут же, после великих казней, увеличивавших число мучеников, верные сходились, чтобы утешать друг друга, ободрять и подстрекать на продолжение борьбы; тут же отправляли заупокойное служение по умершим, восславляя их и возвышаясь сами примером, какой те преподали обществу верных: «Благо нашей церкви! Господь ее защитник и слава. До сих пор она сияла белизной добрых дел наших братьев, Он удостаивает ее славы обагриться кровью мучеников: и лилий, и роз много в венце ее!»[65]