Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Я приложил к ее уху медный браслет, все еще очень горячий, и она заскулила.

– Пойдемте, мисс Рейт, – сказал я и встал, прижимая ее голову к себе. Она могла предпринять попытку отбиться. Вампиры Белой Коллегии бывают невероятно сильными, но эта сила появляется лишь на непродолжительное время. Вряд ли она пошла бы на физическое столкновение, но рисковать не хотелось. Я двигался осторожно, сохраняя равновесие, и был готов действовать, как только она решится что-нибудь предпринять.

– Пойдем, солнышко, – сказал я девочке, протягивая ей свободную руку. – Я отведу тебя домой.

Она встала и с неохотой взяла меня за руку.

Уилл выбежал из тени и пошел по другую сторону от девочки, обнажив зубы. Его волчий оскал был просто ужасающим.

– Лара решила преподать Тане урок? – спросил я у Райли, проходя мимо него.

– Что-то вроде того, – признался он. – Если причинишь ей вред, все может закончиться очень плохо.

– Понятно, – сказал я. – Ты бы со мной разделался, если бы я не сжульничал.

– Не обманешь, ничего не добьешься, – ответил он. – Может, в другой раз.

– Надеюсь, его не будет, – искренне сказал я.

После этого я вышел, держа вампиршу за шею. Мы с оборотнем окружили маленькую девочку защитными тенями, а солдаты Лары Рейт провожали нас взглядами.

* * *

– Ваша честь, – обратилась к судье старшина присяжных заседателей. Потом сделала паузу, повернулась ко мне и бросила на меня испепеляющий взгляд. – За два дня присяжным не удалось достичь единогласия.

Лютер, одиноко сидевший за своим столом, заморгал и слегка распрямил спину, удивленно выпучив глаза.

Помощник окружного прокурора выглядел почти так же. Рядом с каменным лицом сидела Таня, ее обожженное ухо было спрятано под волосами.

Судья с усталой покорностью посмотрела на присяжных и остановила взгляд на мне.

– И что? – спросил я, складывая руки на груди. – Я ему поверил.

Она потерла рукой глаза и что-то пробурчала себе под нос. Я внимательно прислушался – гораздо внимательнее, чем это было по силам большинству людей – и, кажется, услышал: «Чертовы сверхъестественные засранцы…»

Подняв глаза, она монотонно заговорила:

– В таком случае приходится объявить о несогласии среди присяжных. Мистер Тримонт, прокуратура должна уведомить меня, собирается ли она и дальше вести дело против ответчика.

Я с улыбкой посмотрел на Таню.

Если Белая Коллегия настоит на новом процессе, я смогу представить девочку, Марию, в качестве свидетеля. За Марией присматривают несколько волков-оборотней, и с ней ничего не должно случиться. Если они будут и дальше давить на Лютера, я сделаю так, чтобы все узнали о безобразиях, которые они творили. А Белая Королева больше всего не любит выглядеть безобразно.

Таня смерила меня угрюмым взглядом и что-то пробормотала, обращаясь к Тримонту; тот недоуменно захлопал глазами. Ненадолго завязался горячий спор, который они вели исключительно шепотом. После этого Тримонт снова повернулся к судье и присяжным.

– Э, ваша честь. Государство отзывает все обвинения.

– Неужели? – спросила судья и, закатив глаза, добавила: – Разумеется. Прекрасно. Правосудие восторжествовало, судебное заседание объявляется закрытым.

Она равнодушно стукнула молотком и встала. Когда судья покинула зал, мы тоже поднялись с мест и, выстроившись в шеренгу, направились к выходу.

Лютер сидел с ошарашенным видом. К нему подошел пристав и снял наручники. Затем его облепили двое тихо попискивавших детишек, к которым вскоре присоединилась женщина с заплаканными глазами. Я услышал, как он засмеялся, обнимая их.

Я ушел – что-то попало мне в глаза.

На парковке кто-то подошел ко мне сзади, и я почувствовал, как меня дергают за рукав. Я не сразу узнал судью. Та была в обычной одежде – простых брюках и белой рубашке.

– Дайте я угадаю, – сказала она. – Кто-то нашел девочку.

– Девочку, о которой давал показания этот, как его там? – простодушно спросил я.

– И если бы девочка предстала перед судом и заговорила, это причинило бы серьезные неприятности тем, кто стоял за Блэком. Я права?

Я почесал нос и ответил:

– Может быть.

Она фыркнула и пошла прочь.

– Вы самый плохой юрист на свете.

– Спасибо, – отозвался я.

Она остановилась и оглянулась, на ее губах появилась легкая улыбка.

– Всегда пожалуйста.

Я подождал еще немного, чтобы увидеть, как Лютер – теперь свободный человек – выходит из здания суда вместе со своей семьей.

Возможно, Уилл все-таки был прав.

Правосудие свершилось.

День первый