Ashen crown (СИ)

Они синхронно сняли халаты. То, что последовало за этим, довело Чимина до состояния отторжения действительности. Его не заставляли смотреть, но он слышал. И слышать, не имея возможности помочь, было ничуть не лучше. Мальчишка задыхался и стонал, потом плакал, смеялся, затем захрипел. Чимин услышал свист плети. Зажмурившись, он отвернулся, слёзы забили нос, замочили простынь. Он был убеждён, что понял знак верно: именно Анжело в тот злополучный август руководил операцией по похищению Тэхёна. Действуя от лица братства, он, тем не менее, сделал всё, чтобы сгноить его заживо.

После того, как бездыханного мальчика унесли, а мужчины заговорили об обыденных делах, Чимин ощутил себя грязным, причастным к происшедшему, каким-то нарывом, выдавленным не полностью. Обуявшая лютая ненависть к Анжело и сектантам, их напускная благожелательность по отношению к нему рождала обратное: накапливалась такая злоба, какой Чимин в жизни не чувствовал. Ему всерьёз хотелось душить их голыми руками. За Тэхёна, за несчастных детей и всех, кого переломала эта блядская группировка.

По пустякам его не беспокоили, помогали сходить в туалет, кормили и давали таблетки. Анжело не появлялся несколько дней, и Чимин понадеялся прийти в норму ещё быстрее. Ноги уже хорошо слушались, и болезненное пробуждение ото сна слабело.

В послеобеденное затишье из ниоткуда возникло четверо рослых женщин, почти близнецов за счёт одинаковых чёрных платьев и каменных лиц с печатью тех, кто принял извечный обет молчания. Они отвязали Чимина и потащили в сторону белой двери, как жертвенного барашка, словно весил он грамма два-три. Взбунтовавшись, он заколотил руками, вырвался, но его потащили за ноги, цепляя ремень на шею и намереваясь удавить за непослушание.

Он захлебнулся воздухом, закашлялся и сдался. Затем Чимина опустили в тёплую ароматную ванну и отмывали, чистили до красноты кожного покрова. Чимин быстро понял, что сопротивление бесполезно: бравым женщинам скрутить его и выжать, как веревку, труда не составило бы.

После купания до него дошли обрывки чужих разговоров: другие женщины, гораздо приятнее прошлых, одевали его, как куклу и кокетливо шептались между собой. О секте он знал из уст Юнги, помножил два на два. Баалу требовалась особая жертва. И в отсутствие оной нашли временную замену.

Чимин понял, что дело дрянь. Что и подтвердил вернувшийся Анжело, на какого он старался не смотреть в упор.

— Ну, есть один способ избежать этой участи, — он склонился и вдохнул кокосово-миндальный запах мыла с его шеи. — Я похлопочу о том, чтобы нашли другого человека. При одном условии.

За проведенные взаперти дни Чимин уже уяснил, что внутренний порядок психически нездоровых определен и закономерен, и подобные заявления его занимать перестали. Либо ты это принимаешь, либо сходишь с ума, третьего не дано. Но нельзя отрицать, что ультиматум Анжело омерзителен в корне.

— То есть, сначала ты получишь, что хочешь, а потом вы всё равно подвесите меня на крючки? — Чимин долго работал над тем, чтобы в голосе не сквозило страха, но и не разило неприязнью.

— Нет, плохого ты обо мне мнения. Уговор есть уговор. Тем более, я тебя знаю и не стал бы так оберегать, не будь ты для меня ценен.

Оберегать. Круто же он вывернул после того, как желал, чтобы у него и ноги отказали. Чимин прикусил щёку, удержавшись от острот. Он более-менее восстановился, чтобы давать отпор и в случае чего дать дёру. Но ему не удалось выяснить ни того, что за пределами одной комнаты, ни того, где он приблизительно находится. Поэтому торговаться и плясать на краю пропасти невыгодно.

— Сначала ваш ритуал, потом моё тело, — уверенно сказал Чимин, взглянув как тот, кому нечего терять.

— Хорошо, смазливый, — проворковал Анжело. — Если ты поприсутствуешь на оргии, мы назначим всё назавтра, и вместо тебя выступит другой парнишка.

Чимин хиленько кивнул, не зная, чем всё закончится, и сможет ли он увидеть Его, чтобы рассказать, как многое пришлось преодолеть.

***

Новенький паспорт Тэхёну нравился. Чонгуку удалось подобрать приличную фотографию, с его вкусом трудно поспорить. Санто-Доминго морила жара, но в сравнении с Венесуэлой, переносилась она как-то легче. Либо Тэхён уже привык к запредельным температурам. Доминиканские просторы, в целом, приятно радовали глаз и чем-то до невозможности напоминали Сицилию. Остров здесь, остров там. Так или иначе, Тэхён чувствовал себя здесь намного уютнее. Уютнее, чем будучи затянутым в мусорные мешки, привязанным и избитым.

К счастью, у Чонгука не возникло проблем и с языком: он неплохо владел испанским, и Тэхён смог узнать, какова на вкус беззаботность. Но у них не лёгкая, тяжеловесная, как у бегущих навстречу песчаной буре.

Отдохнув в мотеле, они арендовали автомобиль и проехались по городу, посмотрев на современные улицы и архитектурные памятники. Тэхён поймал себя на том, что тянет минуты и подсознательно задерживается у витрин. Он прекрасно понимал, что это не отпуск и не прогулка, что они могут быть убиты на месте и даже не успеть взглянуть друг на друга в последний раз.