Atacarme (СИ)

Одно желание на двоих, необходимое, как воздух: скинуть тонкие одежды и сейчас же отдаться близости, до дна, без остатка. Белокурый эльда ласкал член альфы, даже через плотность ткани замечая какой он твёрдый, набухший и горячий. Он разом выдохнул весь воздух, освобождая возлюбленного от одежд с взволнованным нетерпением.

Альфа был готов излиться прямо сейчас, так заводил его вид восхитительного Анара, что удобно расположился между его коленями. Тот одной рукой с усилием проводил по стволу органа, второй нежно прикасался к гладкой коже между ног любимого.

Темноволосый вздрогнул, когда припухшие от поцелуя губы плотно охватили его плоть и начали двигаться вниз, надавливая со всех сторон так туго и горячо. Как же хорошо! Он помогал небесному созданию, приподнимая бедра, их усилия встречались, вновь расходились. Омега иногда выпускал почти с сожалением член, чтобы набрать в лёгкие воздуха и вновь с жадностью плотно втянуть нежную кожу в рот. Движения омеги становились резче, а дыхание чаще. От ласк он сам возбудился до предела, судорожно переступал коленями по простыням.

Альфа выждал ещё несколько мгновений, продлевая сладкие муки любимого, и опустил пальцы в его раскрытое, молящее о проникновении тело. Они сливались в обоюдном удовольствии, одновременно увеличивая темп.

Темноволосый вдруг резко отстранил Анара от своего тела, чтобы, придерживая его за талию, привлечь и поднять выше. Омега шумно выдохнул, положил руки на грудь любимого и ожидал, когда он направит естество в его пульсирующее тело. Наконец, брюнет приставил головку к влажному входу и потянул тело истинного вниз. Звуки стали такими развратными и мокрыми. Пламя завихрилось между ними.

Альфа быстро нашел самое приятное место в теле возлюбленного и направил туда свои быстрые и короткие удары. Анар дрожал, на последнем пределе. Альфа улыбнулся довольно и слегка коварно, как улыбается победитель. Ведь все эти восхитительные вздохи и стоны, что дарил ему истинный, — полностью его заслуга.

— Здесь хорошо, да, любимый?

В ответ он слышал протяжный стон, словно красивую ноту. Альфа снова улыбнулся: многие слышали божественные песни Анара, но самые прекрасные звуки — никто и никогда. По-настоящему, истинный пел только для него.

Ощущения стали острыми, омега вскрикнул, прошептал иступленно имя любимого, забываясь. Он весь сжался, внутри все заныло сладкой болью, жаждой принять в себя возлюбленного сильнее. Темноволосый перевернулся и оказался сверху, плотно вжимая возлюбленного в покрывало.

— Мой… — тихо прошептал альфа и поставил аккуратную, почти красивую метку на его плече, словно клеймо создателя на искуснейшем клинке. — Я никому тебя не уступлю. Никогда…

А затем он целовал Анара, стараясь испить, забрать себе даже такую легкую, словно укол тонкой иглы, боль. Омега отзывался на эти слова и прикосновения тихим страстным рычанием. Темноволосый продолжал движения, но нервы его были накалены до предела, он хотел отстраниться, но возлюбленный внахлест скрестил грациозные ступни на его талии.

— Излейся в меня, — просил Анар, прильнув к любимому.

— Опасно, — чуть сбавив темп, отвечал альфа. — Ведь сейчас ты можешь зачать.

— Да… Я хочу ещё раз родить тебе.

И альфа, потеряв голову от слов и ощущений, излился, заполняя любимого полностью. Но даже тогда он не спешил отстраняться, все ещё совершая слабые толчки, стремясь продлить головокружительные мгновения.

— Почему Анар? — спросил вдруг светловолосый, засыпая в объятиях возлюбленного. Тот вопросительно на него взглянул. И Анар пояснил:

— Почему ты решил, что мне подойдёт именно это имя? Разве я похож на солнце?

Альфа сжал теснее руки вокруг бесценного тела, прикрыл в блаженстве очи и произнес:

— Конечно! Ты свет жизни моей, любимый. Своим сиянием ты даришь мне радость и озаряешь все вокруг. И я хочу, чтобы имя это согрело твою душу после всего, что с нами случилось. Чтобы оно стало магическим символом и хранило бы тебя от всех бед.

* * *

Утром в коридоре возле покоев Анара эльфы чуть не столкнулись, обменялись поклонами и объятиями.

— У себя ли драгоценный хозяин палат? Не занят ли он в рассветный час? — спросил темноволосый эльда. — Прошу простить меня за столь ранний визит, но мне нужно посоветоваться по поводу оставшегося пороха.

— У себя, думаю, что сейчас вполне свободен, вальда диль нья{?}[Дорогой мой друг — квенья], — отозвался собеседник.

Нариэль и Келебримбор одарили друг друга таинственными полу-улыбками. Один из них постучался в двери комнат белокурого эльды, другой отправился прочь.

Часть 10

— Милорд, мои люди засекли караваны нолдор. Они двигаются из Эрегиона в Мордор, — сообщил глава отряда лазутчиков, что по договору все ещё усиливал границы дружественного Рохана.

— И что вас смутило? Уже известно, что Мордор вошёл в состав Эрегиона. Хотя, судя разнице в размерах территорий, скорее наоборот. — торговый представитель Гондора в Рохане совмещал и должность посла. Лазутчик обратился именно к нему — самому влиятельныму гондорцу в роханских степях.