Аулия

Она обследовала палатку. Люди пахли шерстью, потом, мятой. Аулия обнюхала одеяла, лизнула руки спящих – от рук пахло солью и табаком. Не испытывая ни капли страха, она подошла к углям костра и принялась наблюдать, как сначала они сыпали искрами, а потом стали темнеть, превращаясь в золу. Внимательно изучила медный котелок, флейту, молитвенный коврик. Увидела лютню, круглые бусины четок, жаровню. Захотелось до рассвета остаться в палатке, но в сердце постучался инстинкт: когда кто-то застонал во сне, пришлось удирать.

Догоняя остальных, тушканчик бежал несколько часов кряду. Обратно его приняли неохотно: от него пахло дымом.

Тушканчику снился дом – нора людей, и что ему совсем не страшно. В норе был юноша с синей татуировкой на лбу, он брал зверька на руки и кормил его сладчайшими финиками и просом. Ласково почесывал за ушками тонким смуглым пальцем. Тогда Аулия-тушканчик, цепляясь за одежду, забралась к нему на плечо, а он рассмеялся.

Тушканчик, который раньше был Аулией, проснулся от визга летучих мышей. Вылез из своей норки и побежал вместе с остальными. Они дружно выискивали и вырывали из-под песка корешки, любовались царством ночи. На небе зажглись звезды Плеяд – Шет’ н’эхад, две дочери ночи, – предвещая начало сезона холодов. Но Аулия дрожала не от холода: вся шерстка на ней, до кончика хвоста, распушилась от переполнявших ее чувств. Она хотела говорить, но могла только пищать и шевелить усиками.

Сны

Случилось так, что наступившая зима оказалась самой холодной за долгие годы. Сверкал иней, почти все растения замерзли, и еды стало не хватать. Уже три детеныша погибли.

Тушканчики голодали и боялись всего подряд: они уже достигли границ известной им территории, а пойти дальше к востоку не решались. Перед ними встала невероятных размеров горная цепь Ахаггар. Кто знает, какие опасности ждут их там? Они могут заблудиться в той местности, что зовется рэг, или Море Камней, могут умереть там от жажды, а еще, не имея возможности зарыться в песок, погибнуть от солнца.

Сны подбадривали, придавали сил. Аулия просыпалась, удерживая в памяти слова юноши с татуировкой и теплоту его кожи.

Он знал много песен и самых разных историй. Говорил, что нужно пройти через горы, что по ту сторону их ждет нечто очень хорошее. Предупредил, что впереди – сезон бурь. Скоро примчится симун, туча с песком, и все засыплет. Оставаться нельзя, нужно двигаться дальше.

Но племя отказалось ее слушать. В ночь, когда полил дождь, Аулия пила воду, скатывавшуюся по веточкам тамариска… «Разве мы, тушканчики, пьем воду?» – спрашивали зверьки друг друга. Кроме того, она побывала среди людей, возле огня. А когда все просыпались, она говорила такое, что их недоверие только росло.

Как-то ночью они заметили вдалеке змею, стремительную, как смертоносный ветер. Тушканчикам удалось разглядеть золотистую чешую и глаза без век. Это решило все: они не двинутся с этого места, даже если будут умирать с голоду. Нет для песчаной мыши худшей смерти, чем быть заживо проглоченной змеей!

Однажды Аулии приснился сон, в котором тот юноша рассказывал ей историю, которую она должна была передать остальным. Проснувшись, Аулия забарабанила по земле задними лапками, призывая сородичей. И вот что она им поведала.

История тушканчика Сольтаны эль-Агмара

Давным-давно, в эрге, песчаном море, жило-было племя тушканчиков. Это были очень маленькие тушканчики, ведь корешков там совсем немного. Кроме того, они были весьма боязливы, поскольку по соседству с ними жила большая змея. Сольтане эль-Агмару довелось увидеть собственными глазами, как эта змея проглотила двух его детенышей, так что он очень боялся змеи. Однако он устал засыпать, замирая от ужаса при воспоминании о желтых, в кровавых прожилках, глазах гадюки.

И вот однажды Сольтана эль-Агмар вылез из своей норки, когда солнце стояло еще высоко. Поначалу он вообще ничего не видел: его, непривычного к свету, слепили солнечные лучи, но он уселся на задние лапки и принялся терпеливо ждать, пока глаза приспособятся.

Он знал, что змея сейчас спит где-нибудь в камнях, и решил ее разыскать. В воздухе плыл сухой и терпкий змеиный запах. Когда он нашел гадюку, та лежала, свернувшись кольцами, а в центре этого круга было пять яиц, совсем не похожих на птичьи. Сквозь мягкую кожицу яиц – один в один гладкая кожа обвившейся вокруг них змеи – просвечивали маленькие змейки.

Сольтане эль-Агмару тут же пришла в голову мысль: «Когда они вылупятся, змей станет шестеро, и все – голодные. Они переловят нас и съедят, не оставив в живых ни единого тушканчика».

И тогда, исполнившись храбрости, огромной для такого маленького тельца, он перепрыгнул чешуйчатые кольца змеи, схватил одно яйцо и убежал, а потом зарыл его в песок. После чего спрятался в норке, где и проспал до самой ночи.

Змея очень разозлилась. Обнаружив пропажу, она без устали искала яйцо: и между скал, и на песке.

А Сольтана эль-Агмар, обходя под землей свое племя, вырыл длиннющий туннель. И, встретив там, внизу, тушканчика, каждый раз говорил: