Аулия

– Гей! Не выходи сейчас наверх. Длинная (так тушканчики меж собой называли змею) носится сейчас над нами, ищет своего змееныша. Пусть побегает и устанет, а если проголодается, так пусть ищет нас здесь, внизу, где мы ловчее ее.

Так прошла ночь. Тушканчики опасливо прислушивались к тому, как яростно шуршит над их головами Длинная, оставляя волнистые следы на песке. Тушканчики были голодны, их мучила жажда. Им очень хотелось выбраться на поверхность и побежать на поиски кустов, корнями которых они питались, но они послушались. Тем временем зарытое в песок яйцо остывало. Сольтана эль-Агмар, преодолевая отвращение, стал грызть его с одного конца и вгрызался до тех пор, пока из яйца не засочилась густая кислая жидкость. Маленький змееныш, сидевший внутри яйца, был уже мертв.

На следующий день Сольтана эль-Агмар снова вышел на поверхность. На этот раз отыскать змею оказалось не так просто: та укрылась меж камней. Но ее запах, еще более терпкий и сильный от снедавшей ее злобы, выдал ее. Она, свернувшись кольцами, спала на своих яйцах.

Тушканчик вернулся в норку, поговорить с женой. Он сказал ей:

– Сейчас я уже не смогу подобраться к ней и выкрасть еще одно яйцо. Давай разбудим ее, а потом, когда я побегу от нее, ты унесешь яйцо.

Жене было страшно, она не соглашалась. Она боялась и змеи, и ослепляющего лика солнца.

Той ночью некоторые тушканчики все же вышли из норок, чтобы поесть. И Длинная с удвоенной свирепостью поймала их и проглотила.

На следующий день Сольтана эль-Агмар собрал в подземных туннелях все свое племя. Оказалось, они лишились нескольких молодых самцов и одной самки. Увидев это, тушканчики согласились его выслушать.

Они набрались мужества и вышли на солнечный свет. Полумертвые от страха и почти ничего не видя, они разбежались кто куда. Сольтана эль-Агмар своей маленькой мордочкой потянулся к плоской голове змеи и коснулся ее. Длинная приоткрыла желтый глаз со зловещим зрачком-решеткой.

Тушканчик знал, что если взгляды их встретятся, то для него все будет кончено: жестокий взгляд змеи гипнотизирует жертву. Поэтому он развернулся и с громким писком помчался назад. Змея стрелой бросилась за ним, однако на пути у нее оказались десятки тушканчиков, они ускользали от нее, обегали вокруг и кусали ее за кончик хвоста.

Разъярившись, змея бросалась то туда, то сюда, однако тушканчики успевали зарыться в пыль, а спустя мгновенье головы их показывались уже совсем в другом месте.

Именно тогда на песке появилась тень коршуна. Тушканчики поняли, что теперь имеют дело с двумя врагами сразу, и принялись рыть норки быстрее, чем когда бы то ни было.

Змея осталась одна – вся на виду, к тому же она уже устала. Коршун спикировал с неба, подхватил ее когтями и унес.

Той ночью тушканчики прогрызли зубами дырки во всех остальных змеиных яйцах, и все потомство Длинной погибло, не успев родиться.

Тушканчик Аулия закончил свой рассказ. Все, даже дети, продолжали хранить молчание. А потом раздался писк – заговорили все разом.

– То, что ты нам рассказала, это правда? – спрашивали они Аулию. Она, широко раскрыв глаза, уверила, что да, это правда, постучав хвостиком по земле и вытянувшись вверх столбиком.

Все помнили, что Аулия – тушканчик особый: она крупнее их всех и хромает на одну лапку. Теперь же они уверились: если она пьет воду и не боится людей, значит, она – самая храбрая и, быть может, обладает особенной силой. Может статься, она и права – им следует идти дальше, в горы Ахаггар.

С этого дня вести племя вперед предстояло ей.

В песчаном море

Уже несколько недель тушканчики продвигались по обширной волнистой земле эрга, не потеряв ни одного детеныша.

Опытность и смекалка Аулии с течением времени возрастали; когда по дороге им попался еще один караван, она велела всем дожидаться, пока люди уснут. И песчаные мыши слушали, как бедуины играют на флейте, смотрели, как они сплевывают жевательный табак прямо в морды верблюдов, а те неустанно машут хвостами, отгоняя мух. Прошло несколько часов: люди установили шесты, поддерживающие легкие хаймы – походные палатки, – и встали на молитву, обратившись к Мекке лицом. Верблюды опустились на землю. А потом тушканчики, пользуясь тем, что мужчины разошлись по палаткам, тихонько пробрались к мешкам с фуражом и вдоволь наелись проса.

Аулия обежала все палатки, надеясь разыскать среди спящих того юношу из ее снов, который с ней разговаривал. При свете лампы ей удалось увидеть, что лица и руки у мужчин синие и что ни у одного из них нет татуировки.

Она стащила у людей две пшеничные лепешки, и каждый тушканчик отъел по маленькому кусочку.

Дальше они пятнадцать дней и пятнадцать ночей шли вместе с караваном, досыта набивая животики, но ни кочевники, ни верблюды так ни разу их и не увидели. Песчаные мышки округлились, а люди не заметили никакого ущерба для своих припасов.

Аулия прислушивалась к их разговорам о лежащих по ту сторону гор Ахагарра оазисах, где выращивали пшеницу, где росли финики.