Авиация и время 2014 04

Вопреки сформированному комиссией мнению о непричастности к катастрофе членов ГРП, хочу обратить особое внимание на то обстоятельство, что именно они изо всех сил старались «помочь» разбиться экипажу польского Ту-154 и не только ему. В тот роковой день эта ГРП заводила на посадку три самолета. В итоге Як-40 приземлился с трудом, пройдя порог ВПП на большой высоте; Ил-76, заходивший за ним следом, едва не «приземлился» на СКП; а Ту-154 разбился. Уже после «корявой» посадки Як-40 и первой неудачной попытки захода на посадку Ил-76 руководитель полетов подп-к Плюснин должен был понять, что возглавляемая им ГРП не в состоянии организовать четкую и слаженную работу по управлению воздушным движением. В этой ситуации его святой обязанностью было прекратить прием воздушных судов по метеоусловиям, ставшим ко времени второй попытки захода на посадку Ил-76 гораздо хуже утвержденного для этого аэродрома метеоминимума 100x1000 м*.

Авиационные правила требуют запрещения захода на посадку в случае появления на посадочной прямой или на ВПП препятствий, угрожающих безопасному завершению полета. Однако документы, регламентирующие летную работу, не содержат перечня таких препятствий, учитывая их широкий спектр. Поэтому туман в определенных случаях можно и нужно рассматривать как препятствие для заходящего на посадку ВС, наравне с локальной грозой, бушующей над аэродромом, или самолетом, не успевшим освободить полосу. А задача РП заключается в том, чтобы своевременно оценить степень опасности и принять грамотное решение о продолжении или запрете захода на посадку.

Руководитель полетов Плюснин пренебрег этим требованием и с молчаливого согласия «отцов-командиров» с полковничьими и генеральскими погонами решил продолжать чудовищные эксперименты. Даже второй заход Ил-76, после которого экипаж перестал испытывать судьбу и ушел на запасной аэродром, не явился предостережением. Наоборот, в условиях ухудшающейся видимости было принято совершенно абсурдное и авантюрное решение – разрешить попытку захода экипажу Ту-154. И то, что заход был санкционирован только до высоты 100 м, ни в коей мере ГРП не оправдывает, о чем свидетельствуют реплики ответственного за координацию служб, задействованных в обеспечении полетов, п-ка Краснокутского. Находясь на СКП, он докладывал обстановку какому-то генералу, когда Ту-154 выполнял разворот на посадочный курс: «…Ну сел вообще (туман. – Авт.), двести метров видимость, даже меньше… Сто пятьдесят, ну полностью сел… И ухудшается, и ухудшается. Он не зайдет!… Куда ему заходить?!». В этих словах звучит полная обреченность. Действительно – куда ему заходить! И главное – зачем! Ведь посадка в таких условиях невозможна, а тренировочные полеты с пассажирами на борту запрещены! Тем не менее, ни у Плюснина, ни у Краснокутского не хватило благоразумия отправить самолет на запасной аэродром, видимо, надеялись, что за них это сделает кто-то другой.

Оправдывая действия Плюснина, разрешившего «пробный» заход экипажу Ту-154, комиссия ссылается на пункт AD 1.1 – 1 с) «Сборника аэронавигационной информации Российской Федерации» (AIP RF), в соответствии с которым: «Командиры иностранных ВС, выполняющих полеты в Россию, принимают самостоятельное решение о возможности взлета и посадки с возложением на себя полной ответственности за принятое решение». В то же время комиссия умолчала о наличии в документе пункта с индексом е): «Авиадиспетчерская служба аэродрома оставляет за собой право, в случае необходимости, запрещать взлет и посадку ВС, но подобное право не может рассматриваться как ответственность за принятое командиром экипажа решение или контроль его правильности». Другими словами, если бы РП запретил экипажу заход на посадку еще до входа самолета в глиссаду (на что имел полное право, учитывая абсурдность такой попытки при видимости 150 м), а экипаж его команду проигнорировал, вот тогда действия РП можно было бы расценивать как правомерные и не подлежащие осуждению.

Большой вопрос – имел ли право п-к Краснокутский, не будучи членом ГРП, находиться на СКП, который, как и пилотская кабина, является зоной ограниченного доступа? Во всяком случае, находясь там, он обязан был соблюдать тишину и не вмешиваться в работу членов ГРП. Единственное, что оправдывает пребывание Краснокутского на СКП, – он озвучил на магнитофон значения реальной видимости в процессе захода на посадку Ил-76 и Ту-154, которые значительно отличались от завышенных значений, регистрируемых «невменяемым», по его выражению, метеорологом. Кстати, в «Отчете» вы не встретите даже упоминания об этих фактах.