Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Так же подробно и с тем же беспристрастно-спокойным выражением лица изображен на второй переданной Белоцким Ворошилову карикатуре оппозиционер Николай Муралов на XV съезде ВКП(б) (ил. 29 на вкладке). Тезисы Муралову нашептывает (подпись однозначна: «По троцкистской шпаргалке») столь же тщательно нарисованная голова Троцкого – она уже скорчена в отчетливо злобной гримасе. Мы видим разницу: хотя оба решением съезда исключены из партии, но Муралов пока еще свой, тогда как Троцкий – чужой, враг. Поэтому его черты так гротескно утрированы: борьба с ним – уже не внутрипартийное дело.

Но пока борьба происходит внутри партии, лица остаются неискаженными. Карикатура на трех лидеров оппозиционного блока – Каменева, Зиновьева и Троцкого – не датирована (ил. 30 на вкладке). Она нарисована Межлауком, вероятно, в середине 1927 года и подписана «Дворник, лидер и арриергард* (Межлаук калькировал французское написание слова arrière-garde) оппозиционного блока по Сталину – Угланову».

Дворник – Каменев, лидер – Троцкий, арьергард – Зиновьев. Отметим в первую очередь политическую позицию большинства: хотя Троцкий в публичном поле – лишь союзник публично оппозиционного блока ленинградцев Зиновьева и москвичей Каменева, лидером обозначен именно он, это официальная позиция сталинского ЦК, связанная скорее с тактическими задачами накануне XV съезда. Максимальная критика Троцкого – видимо, попытка возбудить борьбу внутри довольно рыхлого оппозиционного блока. Немаловажно и положение Троцкого во «внутренней» иерархии партийной верхушки: явно выше Зиновьева и Каменева. Изображение Каменева дворником, по понятиям тех времен, небезобидно. Дело не в травестийно приписываемой профессии (в новом советском обществе быть дворником не позорно), а в символически изображенной бляхе на его белом дворницком фартуке. Это привычная деталь не только революционного времени, дворники носили бляхи и были приписаны к полицейскому (после 1917 года – милицейскому) участку и после революции и, соответственно, выполняли функции полицейских агентов. Но если в 1920‑х годах московские дворники носили шестиугольные бляхи, то ленинградские – круглые. Каменев, на тот момент посол СССР в Италии и житель московского Карманицкого переулка, изображен как ленинградский, а не московский дворник: он подметает за ленинградской оппозицией.

Фигура Троцкого несколько шаржирована. Грудь вождя по-львиному выпячена, в правой руке у него – чемоданчик-несессер, на котором рычащая надпись «перманентная рррево л ю ц и я» – последние буквы как бы высыпаются на землю, символизируя полемическую письменную активность Троцкого, не умещающегося ни в какие рамки. Наконец, Зиновьев изображен с огромным термометром и огромной же кружкой Эсмарха: шланг медизделия, использующегося для постановки клизм, заканчивается где-то в районе зада ленинградского вождя угрожающим наконечником. Это – тыловые части «Новой оппозиции». Зиновьев выглядит больным. Тема болезни подчеркивается примечанием к подписи к карикатуре на Зиновьева – «он же член общ‑ва помощи больным отцам». Отец Зиновьева, Аарон Радомысльский, родился в 1859 году, ему уже 68 лет, и он живет в Ленинграде: вероятно, Зиновьев где-то жаловался на его болезнь. Радомысльский между тем ненадолго переживет сына: 26 июня 1938 года он арестован в Башкирии, согласно данным региональной Книги памяти (вероятно, он был отправлен туда в ссылку), а реабилитирован в 1940 году – с большой вероятностью, сразу после смерти в возрасте 80–81 года. При этом все три карикатурных персонажа изображены также без искажения черт: они – члены партии, полемика не предполагает гротеска.

Но разрешено карикатурное травестирование телесного облика и одежды. Ивар Смилга на пленуме ЦК и ЦКК 1927 года изображен на двуцветной карандашной зарисовке в виде древнегреческой пророчицы Кассандры: в женской одежде (но с тщательно прорисованными волосами на руках – мужественность Смилги, подчеркнутая этой деталью, и комична, и подтверждена) он стоит у треножника с курениями, прорицая (ил. 31 на вкладке).

Смысл прорицания изложен в развернутой подписи к изображению:

Трагедия прямо по Эсхилу

Кассандра-Смилга:

«День печальный настанет и погибнет наша страна».

Удивленный пленум:

«Где же выход, где спасенье?»

Кассандра:

«Мое дело прорицать, ваше – спасать. Горе, горе – спасайся, кто может!»

Несложно понять, что речь идет об эмоциональном выступлении оппозиционера Смилги на пленуме ЦК, занимавшемся в том числе вопросом о допустимости действий оппозиции. Там он предупреждал об ослаблении СССР, правящая партия которого расколота внутрипартийной борьбой. Но соль карикатуры, видимо, не только в этой идее. Рядом с треножником около Смилги – ворон и змея. Это – прямой отсыл к басне Эзопа (приводим далее перевод М. Л. Гаспарова):