Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Опрометчиво было бы проецировать наши представления о смысле оскорбления Межлауком Бухарина на нравы, царившие в этой среде в 1935 году: изображение мужчины с гипертрофированным пенисом скорее должно указывать на его половую мощь, но не на какие-то негативные качества, и Бухарин, собственно, отвечает в той же парадигме – изобразив Межлаука как ожиревшего (в отличие от исхудавшего себя на оскорбительной карикатуре-исходнике) импотента. Скорее Межлаук, чья карикатура на Бухарина нарисована (видимо, в большом раздражении) грифельным карандашом, а не обычной для него тушью и без проработки, имел в виду визуализацию крепкого ругательства: «Ну ты и хуй».

Между тем грубость такого рода изображений свойственна не только Межлауку и Бухарину. Так, в графической записке неизвестного автора изображена сценка с VIII съезда Советов в ноябре – декабре 1936 года: «Как Буденный ходил на VIII съезде в разведку – скоро ли кончит оратор» (ил. 37 на вкладке).

Сцена изображает действительно отмечаемый в мемуарах длинный доклад И. Д. Кабакова (он на карикатуре подписан, поскольку региональный партийный босс в аудитории Политбюро был мало известен), главы Свердловского обкома, на съезде. Тем не менее сама по себе сцена крайне непристойна: маршал Буденный в военной форме изображен лежащим на широком столе, а сзади к нему пристроился Михаил Калинин – этим оправдывается употребление в подписи эвфемизма «кончил». Но это ровно та же текстуальная метафора, а не обращение к гомосексуальной эротике: автор явно имеет в виду, что Калинин, председательствовавший на съезде, Буденного попросту «заебал». Исходя из стенограммы заседаний, флегматичный Калинин мало следил за регламентом съезда, в котором выступающим с правом решающего голоса (как, например, Кабаков) в прениях давали возможность 20‑минутного выступления – но не более.

Буденный, как и Калинин, в реальности на этом съезде находился безотзывно в президиуме, и на галерке второго этажа Большого театра (на которую намекает архитектурная деталь карикатуры) во время доклада не мог оказаться в принципе. VIII съезд был чрезвычайным (и последним в данный исторический период: позже съезды Советов не собирались до 1980‑х) и принимал Сталинскую конституцию: основной доклад на нем делал сам Сталин, постоянно пребывавший на сцене в президиуме. Сам факт, что на такое грандиозное событие в политической жизни СССР возможно было нарисовать столь похабную картинку, говорит о том, как мало внимания придавала формальной пристойности аудитория графических записок в партийных кругах. Несмотря на то что всякий партийный деятель в мгновение считывал в картинке формальный сюжет, граничащий с кощунством, такого рода юмор, очевидно, не считался чем-то неприемлемым.

Съездовские шутки про «невозможность кончить» вообще были популярны в этой среде. Так, в январе 1935 года, на предыдущем, VII съезде Советов Межлаук рисует не менее грубую карикатуру на председателя ЦИК ЗСФСР Филиппа Махарадзе с подписью «Т.[оварищ] Ф. Махарадзе никак не может кончить» (ил. 38 на вкладке).

Махарадзе изображен держащим себя за пенис, но не мастурбирующим, а безостановочно мочащимся на публике: рядом изображена лужа мочи. Возможно, грубость Межлаука в отношении Махарадзе была связана с тем, что в 1935 году, уже после убийства Кирова, многие ожидали репрессий в его отношении: он в рамках «грузинского дела» 1922 года вместе с Буду Мдивани выступал против создания Закавказской СФСР, за статус Грузии как союзной республики в СССР (получен только в 1938 году), а оппонентами его были Сталин и Орджоникидзе. В кругах, близких к Политбюро, могли подозревать неустойчивость позиций Махарадзе – отметим, впрочем, что Махарадзе, умерший в 1941 году, никогда не подвергался репрессиям.

Весьма вероятно, что такие грубые скатологические изображения также не считались в Политбюро чем-то недопустимым – как, впрочем, и матерные ругательства в подписях. Образцом такого рода грубости может служить рисунок из коллекции Ворошилова неизвестного авторства (ил. 39 на вкладке) – судя по всему, его рисовал кто-то из военного окружения наркома в 1932 году на заседании Реввоенсовета, рассматривавшем вопросы новоорганизованного Главного управления авиационной промышленности (ГУАП) Наркомтяжпрома СССР, – графика того же автора в коллекции связана или с ВСНХ, или с военным делом.