Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Оба уровня иронии связаны. Патронатная сеть Молотова действовала с середины 1920‑х и вызывала слухи, но его роль как патрона своей сети, в которую затем постоянно входили известные писатели и художники, не могла быть эффективной, если бы он действовал только по собственному почину. Радек прекрасно понимал, что источником благ для просителей у Молотова был не его персональный вес старого революционера, а дружба-подчинение Сталину. Молотову полагалось плясать голым перед султаном – и он плясал. В свою очередь, чтобы получить площадку для выставки эпатажных картин на Пречистенке, художникам «Жар-цвета» нужно было плясать голыми перед условным Молотовым. Подведем итог, каким он виделся левой оппозиции: правила игры в послереволюционной Москве лишь внешне пролетарские и коммунистические – многие вопросы решаются собственноручными записками или резолюциями на прошениях, полученными у высокопоставленных партийных вельмож, надо лишь знать подход.

Отметим, что в коллажных работах Радек не останавливается только на осмеянии непосредственных руководителей внутрипартийных разногласий. Если круг потенциальных объектов, на которых рисуются карикатуры графических записок – это почти всегда люди, которых аудитория часто видит и знает в лицо, – то Радек в коллажах считает необходимым осмеивать и «попутчиков». Например, отдельный коллаж-карикатура посвящен личности Демьяна Бедного (ил. 54 на вкладке) – хотя он и не член ЦК и не идеолог, но в политизированном обществе профессия публициста (а Бедный функционально именно публицист, размер и рифма не делают его публицистику поэзией) может ставить автора рядом с идеологами и вождями. Впрочем, карикатура-коллаж на Бедного очень проста и бедна смыслами: Бедный изображен в виде откормленной антропоморфной свиньи, которой аплодирует карикатурный усатый грузин, – видимо, Радек не нашел лучшей коллажной фигуры для символизации Сталина. Подписи к коллажу («Человек, которого не заметили», «Он, „бедный“, против дискуссии») дают возможность датировки: лозунги против внутрипартийной дискуссии со стороны ЦК озвучивались с 1926 года и до предсъездовского пленума ЦК и ЦКК в августе – сентябре 1927 года.

Никакой интеллектуальной игры в этом коллаже Радека нет: вырезанное им где-то изображение Бедного в виде толстой свиньи и есть соль графического анекдота, притом что издевался этой карикатурой над Бедным исходно не Радек, а неизвестный нам автор-карикатурист ориентировочно в 1923–1925 годах. И это показательно: в 1927 году таких карикатур на Демьяна Бедного в советской прессе уже не было, дисциплинарный режим за два-три года значительно ужесточился, и налицо использование плодов ограниченных политических свобод первых лет после Гражданской войны в исторический период, в который оппозиционность становилась предметом не осмеяния, а силовых репрессий.

Другие работы еще более контекстуальны. Например, в коллаже «Парад „миротворцев“» (ил. 55 на вкладке) причина, по которой Емельян Ярославский обозначен подписью «Кат.» (палач), связана с его работой в Центральной контрольной комиссии. В момент дискуссии 1926 года его фигура могла выглядеть равновеликой Сталину – этот ход мысли Радека могли расшифровать его самые близкие соратники, – но вне контекста внутрипартийной борьбы Ярославский и Сталин одного роста – нонсенс.

Коллаж «Карьера самозванца» (ил. 56 на вкладке) также предполагает буквально ненависть к Куйбышеву – но изображение его карикатурным великаном-големом, в 1926 году отчего-то буквально возвышающимся с дурацким видом над предположительно партийной толпой, видимо, было понятно только в очень узком кругу: возможно, Радек видел в Куйбышеве, недоучившемся враче и юристе, самозваного гения от экономики, но как раз на тот момент Куйбышев – глава ЦКК и зампред Совнаркома, и в этом качестве его характеристика как «самозванца» просто неточна и крайне расплывчата: портрет, наклеенный на голема, мог принадлежать доброй половине членов Политбюро, а сила карикатуры – в ее точности и узнаваемости.

Коллаж – жанр, в котором автор просто в силу технологии работы не может избежать актуальных тем. Это же касается и коллажей Радека: все фигуры в коллаже, как графические (из других карикатур), так и фотографические, подбирались из текущей прессы 1923–1927 годов. Эта актуальность составляющих порой заставляла актуализировать и сам коллаж. Так, в коллаже «Госцирк» (ил. 57 на вкладке) Вячеслав Молотов поит (вероятно, водкой – стилизованная вырезанная бутылка стоит на бочке, другая у него в руках) трех животных: свинью, тюленя и (в центре) изображенного в виде тюленя Ворошилова.