Балканы. Красный рассвет

И вот мы на станции Фастов. Еще утром эту землю топтали немцы, чувствуя себя здесь полными хозяевами, а теперь станция больше всего похожа на Черкизон, который с азартом разгромили какие-нибудь борцы за цивилизованную торговлю. Предчувствуя наше скорое наступление, немцы начали грабить оккупированную землю по принципу «что не съем, то понадкусаю». При этом грабеж проводился, так сказать, на всех уровнях. Немецкое государство грабило по-крупному. Его интересом, к примеру, были экспонаты попавших в оккупацию музеев. Немецкие солдаты и младшие офицеры, которым крупные гешефты были недоступны, норовили как можно чаще отправить на родину посылки с награбленными у местного населения шмотками. Промежуточное положение между грабежом на государственном уровне и мелким крясятничеством простых белокурых бестий занимали немецкие интенданты, которые возвели мародерство в ранг высокого искусства. Они делали фактически то же, что и рядовые солдаты, только посылки отправляли в товарных количествах, целыми вагонами. Ну что сказать – европейская цивилизация как она есть.

И вот теперь, после ракетного удара по станции, вагоны с награбленным добром оказались разбиты, тюки вспороты осколками и разбросаны по путям. Чего там только не было! От детских игрушек до пуховых платков, драповых пальто и аккордеонов. И даже белый рояль, наверняка сжиженный оккупантами из какого-нибудь районного Дворца Культуры. Ну типа того, из которого у Димы Билана на Евровидении вылезали балерины. Но только из этого уже никто не вылезет, поскольку его разбило вдребезги. А ведь жалко инструмент. Народное имущество как-никак. Да и вообще… А ведь то же самое творилось у нас в Красновичах, когда вермахт ненадолго влез в двадцать первый век. Там белокурые бестии тоже тащили все, что не раскалено докрасна. И только наши армейцы, сначала выбившие этих потомков ландскнехтов-мародеров из единственного оккупированного российского селения, а потом и захоронившие их в слегка расчлененном виде, пресекли этот апофеоз беспредельного военного грабежа.

Вот и теперь и тут, в Фастове, воры и грабители в серых мундирах германской армии и в табачной венгерской униформе после уничтожающего удара нашей реактивной артиллерии валяются повсюду грудами грязного окровавленного тряпья. Да, тут явно видна рука экспедиционных сил, потому что местная Красная Армия еще так не умеет. И дальнобойность у их «катюш» значительно меньше, и разрушительные возможности слабее. И теперь изуродованные трупы белокурых бестий и их мадьярских сообщников стаскивают в кучи перешедшие на нашу сторону солдаты французского национального легиона СС. Они тут повсюду, и, что самое интересное, все живые, здоровые и даже непрерывно улыбающиеся. А все дело в том, что их эшелон опоздал к раздаче люлей, а потом их командир, полковник Перье, по самые гланды впечатлившись открывшейся картиной, не будь дурак, взял да и совершил в подчиненной ему части антигитлеровский переворот. Говорят, что другого выхода у него просто не было. Патронов у этих французов было по две обоймы на винтовку и по магазину на пулемет, а это значит, что их считали даже не пушечным мясом, а жертвенными барашками, кровь которых должна была умилостивить разозлившегося русского бога войны.

Три раза «ха»! Во-первых – слухи о нашей кровожадности сильно преувеличены, и это могут подтвердить тридцать тысяч немецких солдат, что согласились на почетную капитуляцию и были отправлены в Германию будущего на вечное поселение. Хотя, если глянуть с другой стороны, еще неизвестно, что гуманнее: убить сразу или заставить с головой нырнуть в выгребную яму. А Германия двадцать первого века, переполненная толерантностью, гомосексуализмом и афро-арабскими «беженцами», для здешних ортодоксальных и патриархальных немцев выгребная яма и есть. Во-вторых – никакие потери противника не отвратят наших военных от выполнения боевой задачи. Чистого «гуманизьма» они не понимают, и лучшее, что могут сделать солдаты противника, чтобы остаться в живых, это поднять руки и сдаться «у плен». Что, собственно, французы и сделали, избавив наших солдат от необходимости их убивать.