Баллады, стихи, сказки

Пока они спали, вернулись и его братья, — один с одной стороны, другой — с другой, оба с пустыми руками, и в одно и то же время сошли с коней. Увидели они, что их прутья засохли, а прут младшего брата превратился в прекрасное ветвистое дерево. Увидели и то, что под деревом спит их брат, и возле него прекрасную золотоволосую девушку, и коня Златогрива, и Жар-птицу в клетке над ними. Зародились тут у них в сердце злые мысли, и сказал один другому:

— Брат наш получит теперь от отца полкоролевства, а после его смерти станет его преемником. Лучше нам убить его: ты возьмешь себе золотоволосую девушку, я — коня Златогрива; Жар-птицу отдадим отцу, чтобы она ему пела, а королевство разделим поровну.

Сказано — сделано. Тело брата они разрубили на несколько частей, а золотоволосой девушке пригрозили смертью, если она расскажет правду. Приехали домой, поставили коня Златогрива в мраморную конюшню, клетку с Жар-птицей — в покой, где лежал король, а золотоволосой девушке дали прекрасную горницу и много прислужниц. Старый больной король поглядел на Жар-птицу и спросил, не знают ли они чего о своем младшем брате.

— Мы не слыхали о нем, — ответили они. — Верно, где-нибудь погиб.

Отец погрузился в печаль, Жар-птица не хотела петь, а конь Златогрив стоял, понурив голову, и золотоволосая девушка не говорила ни слова, не расчесывала своих золотых волос и, не переставая, плакала.

Между тем, пока королевич лежал в лесу, разрубленный на куски, прибежала к нему Лисичка-сестричка. Собрала она все эти куски и сложила их как надо. Она и рада была бы воскресить королевича, да не могла. Вдруг видит, над телом ворона с двумя воронятами вьется, и спряталась в траву под кустом. Только один вороненок сел на тело — клевать его, Лисичка-сестричка выскочила, вцепилась ему в крыло и сделала вид, будто хочет его растерзать. Старая ворона в страхе подлетела поближе к ней, села на куст и говорит Лисичке-сестричке.

— Крр, крр! Отпусти мое бедное дитятко. Оно тебе ничего плохого не сделало. А я тебе отслужу, если нужно.

— Мне и в самом деле нужно, — ответила Лисичка-сестричка. — Если ты принесешь мне из Черного моря живой и мертвой воды, я отпущу твоего вороненка на свободу.

Ворона обещала принести и улетела.

Летела она три дня и три ночи и, вернувшись, принесла два рыбьих пузыря, полных водой: в одном была живая вода, в другом мертвая. Лисичка-сестричка взяла пузыри и разорвала ворону пополам, потом сложила вместе обе половинки, взбрызнула их мертвой водой — и они в мгновенье ока срослись.

Потом брызнула живой водой, — ворона затрепыхала крыльями и улетела. После этого Лисичка-сестричка взбрызнула мертвой водой разрубленное тело королевича, — и оно опять стало целым, и ни одной раны на нем не осталось. Когда же она взбрызнула его живой водой, королевич очнулся, как от сна, встал и говорит:

— Ах, как я крепко спал!

— Чего уж крепче, — сказала Лисичка-сестричка. — Если бы не я, ты так бы никогда и не проснулся. А разве я тебя не предупреждала, чтобы ты нигде не останавливался и ехал прямо домой?

Потом она рассказала ему, что случилось, проводила его до опушки к королевскому замку его отца, дала ему на всякий случай простую одежду; простилась с ним и исчезла.

Королевич пошел в замок и поступил служить на конюшню. Никто не узнал его. Слышит он, два конюха между собой разговаривают:

— Как жаль прекрасного коня Златогрива. Того и гляди издохнет: стоит, понурив голову, и ничего не хочет есть.

— Дайте ему гороху, — сказал королевич. — Готов биться об заклад, что он будет есть.

— Ха, ха! — засмеялись конюхи. — Такой дряни у нас и рабочие лошади не едят.

Королевич пошел, взял гороху, насыпал его коню в мраморную кормушку, погладил его по золотой гриве и промолвил:

— Что ты такой печальный, конь мой Златогрив?

Тут узнал конь хозяина по голосу, затопал копытами, зафыркал, весело заржал и сразу принялся за горох.

Слух об этом пошел по всему замку: узнал и больной король, что один из его слуг исцелил коня Златогрива. Король тотчас велел его позвать и говорит ему.

— Слышал я, что ты коня Златогрива вылечил. Если бы ты сумел сделать так, чтобы Жар-птица запела. Она сидит печальная, опустив крылья, и ничего не хочет есть. Погибнет она, — погибну и я.

— Не бойся, великий король. Она не погибнет, — отвечал королевич. — Прикажи принести немного ячменного зерна, — она поест, повеселеет и сейчас же запоет.

— Ха-ха! — засмеялись слуги, идя за ячменем. — Он будет кормить Жар-птицу зерном, которого у нас гуси не едят.

Но все-таки им пришлось сейчас же принести зерно. Королевич насыпал его птице в золотую клетку, погладил ее по золотым перьям и промолвил:

— Что ты такая печальная, Жар-птица моя?

Птица тотчас узнала его по голосу, встрепенулась, оправила свои перья, начала прыгать и есть и так прекрасно запела, что у старого больного короля сердце ожило. А после того как Жар-птица запела во второй и в третий раз, король так окреп, что встал с постели и в великой радости обнял незнакомого слугу.

Потом король сказал: