Банкроты и ростовщики Российской империи. Долг, собственность и право во времена Толстого и Достоевского

Примером заимодавца, предпочитавшего иметь дело с людьми, подобными ему по статусу, служит поручик Василий Нилус, умерший в 1852 году, после чего опекуны, назначенные управлять его имуществом, попытались разобраться с его активами и долгами. Нилус владел 147 крепостными в плодородной Орловской губернии, но основным источником дохода для него, должно быть, являлись четыре жилых дома в Москве, а также его ростовщические операции. Он однозначно предпочитал ссужать деньги другим офицерам и чиновникам: два его должника были штабс-капитанами, один – титулярным советником, один – надворным советником (чин, равный подполковнику) и один – дворянином неизвестного чина. При этом Нилус диверсифицировал свои инвестиции другими способами, выдав ряд займов среднего размера (один приблизительно в 2 тыс., еще один в 2 тыс., 3 тыс., 6800 и 8200 рублей) вместо небольшого числа крупных, ссудив деньги жителю Санкт-Петербурга и в обмен на заем некоему г-ну Крененбергу взяв закладную на дом в Орле. Заем титулярному советнику Павлову (на 8208 рублей 50 копеек), видимо, оказался неудачным, поскольку Нилус на момент своей смерти вел тяжбу, апелляции по которой подавались во все инстанции вплоть до Сената. В свою очередь, Нилус сам активно брал взаймы: он заложил в Московский опекунский совет свое имение за 14 140 рублей и один из своих домов за 1464 рубля, возможно, с тем, чтобы выдать эти деньги взаймы под более высокие проценты. Также он заложил по крайней мере один из своих домов за 7 тыс. рублей «г-же Шамшевой». Наконец, Нилус взял взаймы 865 рублей у мещанки Писаревой и был должен неизвестную сумму денег своему брату[353].

Таблица 2.3. Должники Александра Терского, 1856 год

Источник данных: ЦГА Москвы. ОХД до 1917 г. Ф. 50. Оп. 5. Д. 13.

В таблице 2.3 приводятся сведения о должниках подпоручика Александра Терского, умершего в Москве в 1856 году. Процветающий заимодавец, он часто фигурировал в городских долговых реестрах в качестве участника сделки либо свидетеля. Он обслуживал в первую очередь дворян и чиновников, но примечательно, что более четверти его портфеля составляют долги купцов и членов городских сословий.

Можно также привести в пример портфель займов, выданных почетным гражданином города Каширы Николаем Поповым, унаследовавшим от отца 10 тыс. рублей и жившим за счет выдачи этих денег взаймы, якобы под установленные законом проценты и под залог недвижимости. Список его должников показывает, что он явно старался давать в долг другим купцам, тоже жившим в Кашире, причем по возможности состоявшим с ним в родстве: из восьми его должников шесть тоже были купцами, включая четырех из Каширы (и трое из них были родственниками Попова). Вместе с тем Попов пытался диверсифицировать свои инвестиции: один из его должников был армейским капитаном, а еще один – генерал-майором. Разными были и долговые обязательства, принимавшиеся Поповым: лишь два из них являлись реальными закладными на фабрику в Москве и на дом в Кашире, одно представляло собой договор неизвестного типа, одно – сравнительно редкую сохранную расписку, а остальные были заемными письмами, которые Попов принимал от всех категорий заемщиков, включая офицеров, мещанина и почетного гражданина Каширы[354].

Помимо различных причин практического характера, для объяснения того факта, что в российской кредитной сети были широко распространены сделки между представителями разных сословий и обладателями разных чинов, можно привести несколько общих соображений. Во-первых, дворяне владели активами, намного превышавшими их собственную задолженность, а кроме того, были готовы сами заниматься коммерцией: в качестве как пассивных инвесторов, так и активных предпринимателей. Во-вторых, при наличии культурного разрыва между дворянами и членами служилого класса, с одной стороны, и коммерческими группами, с другой стороны, он был разным в разные эпохи и в разных местах и мог быть преодолен посредством браков и социальных взаимодействий. Даже богатые аристократы, предпочитавшие брать взаймы у таких же аристократов или у государства, все равно делали покупки в кредит, имели перед своими слугами долги по жалованью и в случае нужды обращались к профессиональным заимодавцам. Члены городских и торговых классов в ходе своих кредитных сделок регулярно пересекали барьеры, отделявшие друг от друга купцов, чиновников и дворян.