Первому свиданию в ее доме на рю Ремюза Романелли посвятил целую главу в своей книге – он запомнил все до мельчайших подробностей. Даже свое ощущение: здесь, похоже, раньше жил мужчина. “Африканец” (такое прозвище она дала своему агенту Шарлю Маруани)? Нет, другой, догадался он: “бывший актер-премьер, знаменитый Жорж Манда из фильма «Золотая каска» Серж Реджани, они поют в одних и тех же концертах”. Одно слово “бывший” чего стоит в этом контексте. Он играет по памяти, на слух –
На следующий день репетиция повторилась. Когда она опять обняла его при расставании, он хотел сделать то же самое, но получил в ответ холодный душ: “Я терпеть не могу, когда меня обнимают”. “Я словно в яму провалился. Я почувствовал себя таким несчастным: вчера она обнимала меня сама, а сегодня уже брезгливо отстраняется. Мне казалось, что она играет со мной, как кошка с мышкой, а я не хотел быть мышкой. Завтра мы уехали на поезде в Милан…”
В официальной биографии Барбары читаем, что Романелли сменил Джо Баселли в сентябре 1967-го, а расстались они с Барбарой навсегда в 1986-м, так что “двадцать лет” было придумано исключительно для эффектного названия книги. Хотя и девятнадцать лет – это срок. Тогда, в 1967-м, итальянские гастроли пришлось прервать: 6 ноября умерла ее мать. Барбара успела представить ей Роланда: тот запомнил маленькую, хрупкую, симпатичную и веселую даму с неизменной черной сумочкой в руках. В семье все звали ее
А красивый, боготворящий ее пение юноша (шестнадцать лет разницы в возрасте!) остался в команде. Она одна: отношения с Реджани идут к разрыву. И эти глаза, глядящие на нее с нескрываемым восторгом, рядом… Сначала она подарила ему тишотку с надписью – изречением знаменитого джазового трубача Майлза Дэвиса: “Зачем играть по нотам, когда достаточно играть лучше всех”. Наконец, в день его рождения – 21 мая 1967 года – вручила ему красивый пакет. Внутри – знаменитые герленовские духи для мужчин
Она старалась быть нежной. На одном из концертов представила всему залу его маму – Винсент: “Вот дама, которая носила Роланда под сердцем девять месяцев, – к счастью, без аккордеона”. Та страшно смутилась от света прожекторов и аплодисментов, но была счастлива. Послала ей баночку корнишонов, которые Барбара любила. Цепкий материнский взгляд запомнил: “У нее был очень красивый рот и прекрасные глаза, искусно подведенные. Приятное лицо, три четверти которого занимал нос, выдающий сильный характер”. В несносности этого характера однажды убедилась и Винсент: в Жуан-ле-Пен, на французской Ривьере, Анн Вандерлов, тоже автор и исполнительница песен, попросила Роланда аккомпанировать ей на одном из выступлений, на что последовало грозное заявление Барбары: “Я тебе запрещаю!” Анн умоляла – тогда патрон смилостивилась: “Хорошо, аккомпанируй, но ты останешься за кулисами”. Мама Роланда считала, что “так происходило слишком часто. Она была невыносимой, я думаю… очень властной. Возможно, слишком”.