Барин и крестьянин в России IX–XIX веков. Влияние исторических событий на земельные отношения во времена Киевской Руси, в монгольский период и последние 150 лет крепостного права

Предложения комитетов о размерах обязательств, которые надлежало выплатить крестьянам, точно так же не укладывались в регионально-экономическую схему. В рескрипте Назимову царем было предписано, чтобы крестьяне платили помещикам оброк или барщину за свои владения до тех пор, пока те сохраняли право собственности на землю. Комитеты должны были рекомендовать форму выкупа, то есть должен ли он быть оброком или барщиной или тем и другим, и его размер. Впоследствии указаниями из Санкт-Петербурга разъяснялось, что размер выкупа должен зависеть от стоимости, переданной крестьянам земли, и от «промышленных выгод» местности, то есть возможности для получения дохода от несельскохозяйственных занятий. Почти все комитеты, желавшие уменьшить размеры крестьянских наделов, голосовали за уменьшение повинностей, которые в настоящее время платили крестьяне. И только два комитета, оба в Нечерноземье, пожелали упразднить барщину полностью. Все остальные, как в Нечерноземье, так и Черноземье, проголосовали за сохранение барщины, но большинство соглашалось сократить ее до одного-двух дней в неделю. Предполагаемое сокращение барщины в нечерноземных губерниях оказалось не больше, чем в черноземных. На деле комитеты центральных промышленных губерний (Костромской и Нижегородской) рекомендовали сохранить барщину на прежнем уровне трех дней в неделю, а комитеты некоторых центральных сельскохозяйственных губерний предложили сократить ее, причем две из них (Воронежская и Тамбовская) голосовали за один день в неделю. Размер оброка, рекомендованного различными комитетами, был в основном на несколько рублей меньше среднего оброка, который платили крестьяне в промышленных губерниях. В очередной раз не представляется возможным провести четкое разграничение между черноземными и нечерноземными областями, поскольку комитеты предлагали уменьшение одинакового размера в обоих из них. Как и в случае с рекомендациями о размерах наделов, соседние и географически схожие губернии выдвинули разрозненные предложения о сумме обязательств, а меньшинства в отдельных комитетах выразили мнения, расходящиеся с мнением большинства.

Злоупотребления помещиков, не желавших передавать земли крестьянам, служат дополнительным свидетельством схожести их реакций независимо от региона. В отчетах как из черноземных, так и из нечерноземных губерний сообщалось, что такие помещики отбирали наделы у своих крепостных, дабы оставить себе лучшие поля, переселяли крестьян на худшие земли или в другие губернии, освобождали их без земли, отсылали в Сибирь или рекрутами в счет будущих наборов.

В противоположность страхам и предчувствиям дворянской массы интеллигенция встретила известие о намерениях царя едва ли не с истерической радостью. Александр Герцен, откликаясь на это событие, напечатал в своем журнале «Колокол» предсмертные, по преданию, слова римского императора Юлиана Отступника, обращенные к Христу: «Ты победил, Галилеянин!» В отношении обсуждения крепостного права была ослаблена цензура, и вся пресса, за единственным исключением «Журнала землевладельцев», с энтузиазмом поддержала отмену и посредством статей и дискуссий внесла значимый вклад в план, который в конечном счете был принят. Из всех издававшихся в России журналов «Современник» был, пожалуй, самым важным изданием. Но «Колокол», издаваемый в Лондоне, считался самым влиятельным. Герцен, уехавший в добровольную ссылку, чтобы открыто выступать против самодержавия, начал издавать «Колокол» с 1 июля 1857 г. Несмотря на то что журнал был официально запрещен к ввозу в Россию, он шел потоком и продавался почти открыто, а также тайно перепечатывался, чтобы удовлетворить спрос на него. «Колокол» читали едва ли не все грамотные люди, начиная с царя и заканчивая его женой. Герцен публиковал текущую информацию и меморандумы, присылаемые ему корреспондентами из империи, раскрывал факты, о которых не могла упоминать пресса в России, и писал передовые статьи, служившие ориентиром для общественного мнения внутри правительства и вне его.