Читаем Барин и крестьянин в России IX–XIX веков. Влияние исторических событий на земельные отношения во времена Киевской Руси, в монгольский период и последние 150 лет крепостного права полностью

Немногочисленные источники ранней русской истории свидетельствуют, что эти взаимодействия проявлялись с самого начала. В VIII и IX вв. новая правящая верхушка, состоявшая из князей-воинов и их свиты, установила свое владычество над восточными славянами. Поначалу князья и их дружины жили за счет сбора дани, военных трофеев, разбоя и торговли. Затем, в X и XI вв., они решили утвердиться в качестве владельцев крупных земельных комплексов и взялись за «окняжение земли», создавая свои владения за счет экспроприации земли, принадлежавшей крестьянским общинам, а также за счет внутренней колонизации и пограничного заселения. Таким образом, они занялись вовлечением населения территорий в отношения поземельной зависимости.

Напрашивалось несколько объяснений этого перехода к землевладению. Во-первых, из-за увеличения свиты князьям стало слишком дорого содержать ее за счет собственных доходов. Возможно также, что представители новой элиты не стремились осесть землевладельцами до тех пор, пока не обрели прочное положение на завоеванной ими земле. И наконец, новые возможности прибыльного земледельческого производства вполне могли стимулировать крупное частное землевладение. Киевская эпоха была периодом экономической экспансии (как и те же века в Западной Европе), которая характеризовалась активной местной и межрегиональной торговлей, усовершенствованием техники земледелия, подъемом промышленного производства, увеличением использования денег, ростом городов, колонизацией новых территорий и значительным приростом населения. Все это позволило расширить рынок для земледельческой продукции. Новые землевладельцы быстро осознали эти преимущества, поскольку скудные и косвенные данные о внутренней организации их владений свидетельствуют о том, что они занимались натуральным производством. Они, вероятно, использовали большую часть продукции, которую выращивали, для содержания собственного хозяйства. Но, принимая во внимание торговый опыт и тот факт, что они могли обеспечивать свои нужды, сдавая землю в аренду в обмен на оплату натурой, кажется вероятным, что часть их продукции, а возможно, и большая ее часть предназначалась для рынка.

Введение крупного землевладения представителями господствующего класса стало отправной точкой в истории порабощения русского крестьянства. Имеющиеся сведения указывают на то, что в XI в. все свободные люди пользовались определенным равенством. Но когда земля, принадлежавшая крестьянским общинам, была обращена в частную собственность крупных бояр, крестьяне оказались арендаторами своих бывших полей, а некоторые из них, по-видимому, были оттеснены от своих участков и стали закупами, наемными рабочими – рядовичами и вольноотпущенниками – изгоями. Они оставались свободными, но их экономическая зависимость от собственников привела к ухудшению их правового и социального положения по сравнению с теми крестьянами (людинами), которые еще жили в независимых общинах.

Напротив, установление крупной частной собственности на землю способствовало укреплению политического и экономического положения княжеских дружинников, бояр и детей боярских. Будучи землевладельцем, дружинник больше не должен был полностью зависеть от постоянной щедрости правителя. Более того, хотя он и получил землю в награду за свои услуги князю, но он не владел ею на условии продолжения службы. Вместо этого он становился ее полноправным владельцем. Если он оставлял княжескую службу, земля оставалась за ним, даже если он поступал на службу к другому князю. Это неизбежно позволило ему стать гораздо более независимым от своего господина, чем он был до сих пор. Теперь его доход и престиж все больше зависели от владения землей.

В XII в. киевское сообщество начало распадаться под воздействием непрекращающихся междоусобиц между князьями и нашествия степных кочевников. Оно полностью рухнуло в следующем столетии, когда на его территорию вторглись монголы. Многие жители долины Днепра уже мигрировали в лесистую местность Окско-Волжского треугольника, а после татарского нашествия эта местность превратилась в центр русской жизни. Территория страны находилась под сюзеренитетом монголов, но они позволили потомкам киевских династий править во многих княжествах, на которые она была разделена. Непрекращающаяся вражда этих князей и дальнейшие вторжения монголов и других народов привели к политическому хаосу. Положение усугублялось резким экономическим спадом, начавшимся в XIII в. и продолжавшимся вплоть до XV в. Население сократилось, многие земли лежали невспаханными, торговля и промышленность пришли в упадок, а большинство городов стали не более чем административными и военными центрами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное