Барин и крестьянин в России IX–XIX веков. Влияние исторических событий на земельные отношения во времена Киевской Руси, в монгольский период и последние 150 лет крепостного права

Но с XIII в. в отношении свободы крестьянского перехода сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, на переход постепенно накладывались ограничения, а с другой стороны, право на него по-прежнему сохранялось и поддерживалось. Объяснение подобного противоречия заключается в столкновении интересов князей и землевладельцев того времени и, в конечном счете, обуславливается малочисленностью населения. Крестьяне приносили львиную долю фискальных доходов князя; они составляли важную часть его военной силы; а их платежи натурой, деньгами и трудовыми повинностями служили главным источником сеньорального дохода. Они были слишком важны для мощи и экономического благополучия правящего класса, чтобы позволить им уйти, когда они захотят. Так, по крайней мере, уже с середины XIII в. правители стали заключать договора между собой относительно того, чтобы не переманивать крестьян из одного княжества в другое и не позволять это делать своим подданным. Такие соглашения не были направлены против крестьянина и не имели целью лишить его права свободного выхода. Они не мешали ему переходить из одного княжества в другое по собственному желанию. Скорее, это были указы правителей, обещавших не переманивать крестьян с чужих земель предложением более выгодных условий по земельным наделам или субсидиям, ни брать их силой, ни предоставлять убежище крестьянам, бежавшим от договорных отношений или скрывавшихся от правосудия. Тем не менее эти указы представляли собой попытки со стороны правителей ограничить возможности крестьянина улучшить свое положение за счет перехода в другое место. В этом свете их можно рассматривать как ограничение свободы незакрепощенного сельского населения.

Однако на практике такие попытки были безуспешными. Необходимость их повторения в княжеских договорах на протяжении двух столетий сама по себе свидетельствует о том, что крестьяне продолжали переходить из одного княжества в другое. Вряд ли могло быть иначе, ввиду малочисленности населения, наличия множества независимых княжеств и господствовавшей между ними атмосферы соперничества, а также общего для всех их стремления увеличить свое население ради получения податей, товаров и услуг, необходимых для существования правящего класса. Представляется весьма вероятным, что соперники не особо стремились выполнять эти соглашения, но, даже если бы они отражали искренние намерения договаривающихся сторон, реалии современной политической и экономической жизни свели бы их на нет.

И в тот же самый период, когда заключались эти соглашения, предписывающие не переманивать чужих крестьян, правители не противились праву крестьян на свободу выхода. По крайней мере три из сохранившихся до нашего времени договора между князьями включали положение, которое позволяло крестьянам свободно перемещаться между их владениями. Но самым убедительным свидетельством княжеского покровительства в отношении права крестьянского перехода служили грамоты об иммунитетах, пожалованные князьями мирским и церковным магнатам. Эти льготы, позволявшие землевладельцам предлагать налоговые льготы потенциальным поселенцам, дабы выманить их из своих старых домов, не только предполагали, что крестьянин может уйти по своему желанию, но и побуждали его использовать это право.