Батийна

Недолго думая, она оседлала ходкую серую кобылку и пустилась в дорогу. Только успела отъехать от аила, как на крупном гнедом жеребце, скакавшем во весь опор, догнал ее муж Алымбай. Он на всю округу отчаянно орал:

— Эге-гей-ей, баба! Куда поехала?

Батийна слышала окрик мужа, однако продолжала ехать.

Когда топот копыт приблизился, женщина резко дернула кобылку в сторону. Жеребец подпрыгнул и галопом проскакал мимо. Обозленный Алымбай ничего не смог поделать. Тем временем Батийна погнала быстрее свою гнедую.

В лохматой шапке-ушанке и широком домотканом кементае похожий на взлетающего грифа, муж пустился догонять Батийну с воплем:

— Уу-ууу! Я тебе, потаскуха!..

Батийна круто повернула кобылку и поскакала навстречу Алымбаю. Полы ее верхней одежды и подол платья от скачки так шумно развевались на ветру, что гнедой жеребец шарахнулся в сторону. Алымбай шлепнулся на землю. Весь в пыли, кряхтя и постанывая, он поднимался на ноги. Батийна звонко расхохоталась ему в лицо.

— Эх ты, медведь, тоже мне всадник! В седле не умеешь держаться, а еще гонишься! Нечего за мной гоняться. Если я рассержусь, тогда не жди пощады. Я еду к ясновидцу из Андижана. Хочу узнать, как от тебя избавиться. Езжай домой и к моему возвращению приготовь хорошо настоянного чаю.

Повернув послушную кобылку, Батийна ускакала в верхний аил.

Среди кочевников в глухих ущельях об этом ясновидце и пророке ходили целые легенды.

— Про него говорят, с завязанными глазами он вам точно узнает, на каком коне сзади едет всадник.

— Э-э, это еще не все. Он умеет читать мысли, угадывает, о чем человек думает.

— Ну, так умеет и наша повитуха Маты-эне. Для умного человека это, наверное, не составляет труда.

— А я слышал, этот провидец берет в руки зеленую веточку, разрезает ее на две равные части, кладет на ладони, произносит несколько раз заклинательные слова: «Сюф-сюф!» — и две зеленые веточки превращаются в двух серых иноходцев и с места берут рысью.

Кое-кто не верил этим чудесам.

— Сказки! Разве человеку дано сделать то, чего нет на свете?

Нашлись у ясновидца и рьяные защитники.

— Все чистейшая правда, что рассказывают те, кто ездил к нему и видел своими глазами. На моих глазах он однажды взял в руки две одинаковые железки и заставил их целоваться. Одна железка, говорит, — это мужчина, другая — женщина. Вот они и целуются… Лишь нечестивый иноверец может сомневаться в его деяниях. Ясновидец может точно сказать, что ты будешь делать завтра и что тебя ожидает. Вот это пророк!

— А помните невестку Керкибаша? Девять лет она не рожала. Ясновидец потрогал ее пульс и говорит: «У вас в животе завелась капля яда удава. Пока яд не выйдет из вас, ты не будешь рожать детей. Зарежьте, говорит, пятнистую жирную кобылу, отварите побольше мяса и несколько раз сходите к мазару[88]. А в пятницу ночью приходите одна туда же. Если бог смилостивится, то на заре к вам явится призрак в белом. Не пугайтесь и не кричите. Если вскрикнете, видение исчезнет, и все пропадет. Молчите. Призрак может походить на человека, но это не человек. Делайте все, что призрак прикажет. Если он смилостивится, яд растает и исчезнет из вашего естества. Потом придете ко мне, и я вам дам настойку от железки-мужчины и от железки-женщины. После чего, красавица, вы сможете явить на свет сына».

Батийна ехала и думала: «И у киргизского муллы, и у обычных людей я много спрашивала, где путь к свободе, но правды так и не нашла. И никто не сказал, когда наконец затоптанные нынче женщины обретут свободу. Если он настоящий ясновидец, он откроет мне спрятанную правду».

Но, увы, не суждено было ей встретиться с андижанским пророком. Люди сказали — заезжал какой-то посторонний человек в аил. Не то сарт, не то ногаец, не то киргиз, — нос с орлиной горбинкой, широкий открытый блестящий лоб. Кучерявая блестящая бородка. Из озорных глаз так и сияет, мол, лукавая улыбка. Вся грудь покрыта такими же кудрявыми, как борода, черными волосами. Волосы и на ногах, и на руках. Не похоже, чтоб простой смертный. И одет не по-нашему. А на чем ездит? Не сразу в толк возьмешь: то ли лошадь, то ли мул, то ли осел. Очень странное животное. Такие у нас не водятся.

— Он показал тут такие чудеса, что у всех глаза на лоб полезли, — говорил один, — обоюдоострым ножом со всего маха ударил себя в обнаженную грудь. Нож вонзился по самую рукоять и, лязгнув, уперся в лопатку. Потом вытащил нож, и не то что раны, ни единой царапины на груди. И нож — чистый, сухой, ни капельки крови… И это еще не все. Докрасна накалил кривой серп из аглицкой стали, несколько раз приложил его к языку, язык даже зашипел, но дым не пошел и язык не сгорел.