Батийна

Чтоб не прозвали тебя бесчестной,
Соблюдай все приличия рода,
Моя звездочка,
И храни доброе имя отца,
Чтоб не прозвали тебя негодницей,
Веди себя прилично,
Моя звездочка,
И храни доброе имя матери.

Песня Кундуз длилась недолго, больная быстро запыхалась, хватая ртом воздух, и женщины, что стояли полукругом, сочувственно сказали:

— Хватит, бабушка, спасибо и за это. Теперь разрешите нам проводить невесту, — и тут же под руки увели старую домой.

Наступило время прощания.

— До свидания, родная. Пусть тебе счастье сопутствует, куда ты прибудешь, — говорили старшие родственники, целуя Батийну в открытый широкий лоб.

Младшие подставляли щеки:

— Прощай сестра. Не плачь, ладно?

— Моя звездочка, моя радость, — говорил отец — не печалься и не падай духом. Да пошлет тебе бог радости в детях. Благоденствуй в своей юрте, сокровище мое!

Осеннее солнце уже омыло величавые горы, когда вокруг воцарилась благодатная тишина и родители простились с Батийной.

— Доброго, безмятежного пути, наша радость! Будь счастливой и всеми уважаемой на новом месте.

Вместе с Батийной пустилась в путь Сайра. Жених ехал со своим сопровождающим — остроносым старичком с коротко подстриженной бородкой и розовыми щеками.

Аил остался позади, всадники отпустили поводья, и кони пошли бодрой рысцой.

Они ехали равниной. Дальше, перевалив холмистые бугры, оказались на извилистой тропке, что вела в глубину гор.

Ветер играл гривами коней, которые цокали копытами по камням, и невеста на время забылась. Печаль и тоска улетучились, как тает лед на ладони. Сопровождающий веселил своих спутников. Женщины слушали шутника и смеялись. Сайра, где нужно, вставляла острое словцо, жених изредка улыбался, но больше молчал.

За поворотом, где тропинки пересеклись, брякнули уздечки и показались два всадника. Еще издали было видно, что один из пих поменьше ростом. Тот, что выше, сидел на рыжем коне в белом калпаке, в бешмете из серой верблюжьей шерсти. Бравый черноусый джигит.

Всадники приближались. Сайра узнала джигита и шепнула Батийне:

— Видишь, кто едет? Абыл!

Батийна, даже не пытаясь рассмотреть джигита, безучастно сказала:

— Ой, бедняжка, зачем он теперь… джене.

Всадники поравнялись. Абыл приветствовал путников, положа правую руку на грудь, мелкосплетенная камча с рукояткой из красной таволги небрежно на петле подвешена на средний палец. Лицо его без тени волнения расплылось в улыбке, обнажая белые крепкие зубы, в глазах сверкает озорной огонек, лишь черные густые брови сошлись на изгибе.

— Э-э, сват, — обратился он к сопровождающему, да благословит аллах ваш путь. Вижу, вы везете невесту?

Разговаривая на ходу, не останавливая коня, он поздоровался со всеми, будто с хорошими знакомыми. Батийну он приветствовал не как чужой человек, а как родственник и брат.

— Будь счастлива, Батийна, — сказал он с едва заметной грустью.

Сайра, не выдавая тайны, поблагодарила джигита:

— Пусть сбудутся твои слова, красавец!

Батийна то краснела, то бледнела.

— Крепись, кызыке, — с жаром шепнула ей Сайра, — как бы муж чего не заподозрил.

Все поднялись на высокий холм. Абыл тем временем спешился, подозвал к себе подростка на молодой лошади и сказал сопровождающему:

— Здесь мы и расстанемся, сват. Выпейте на добрый путь хорошего кумыса.

Кони, только что преодолевшие крутой подъем, дымились, тяжело и прерывисто дышали. Батийна сошла с седла. Абыл, ловко отвязавший небольшой чанач[25] от луки седла, держа его под мышкой, подошел к любимой. Передав чёйчёк[26] подростку, налил в него кумыс и первую чашечку протянул Батийне.

— Пусть сват не обижается, — сказал он добродушно. — У нас говорят: «Священны сорок косичек девушки». Милая Батийнаш, утоли жажду на дорогу. Из моих рук…

Сердце девушки сжалось, она качнулась перед тем, как взять в дрожащие руки расписную чашку с кумысом, — он чуть не переливался через край.

«Выпью до последней капли!» — поклялась про себя Батийна и, коснувшись губами края чашки, малыми глотками стала отпивать кумыс. Сайра бережно поддерживала ее под руку.

— Спасибо, милый, и прощай, — вполголоса сказала Батийна, возвращая Абылу чашечку. — Сможешь, жди шесть месяцев. Не будет от меня вестей за это время, так прости меня, дорогой. Найдешь и ты твою суженую…

— Нет, нет, мое сокровище. Ищи, ищи выход. А я не то что шесть месяцев, я готов тебя и шесть лет дожидаться! — прошептал он.

Кони пощипывали траву, всадники взбодрились кумысом из рук щедрого джигита и тронулись дальше. Абыл с щемящим сердцем и взбудораженной головой замешкался, неотрывно глядя вслед удаляющейся любимой.

Сопровождающий, видимо что-то заподозрив, спросил у Сайры:

— Сваха, а кем доводится вам этот джигит?

Сайра не растерялась:

— Это сын лучшего друга моего дяди-охотника.

— Видно, умный джигит, все обычаи наши знает, хоть и молодой человек.

— Хороший джигит, жаль, что из захудалого рода. Бедность подрезает счастье молодцу, уважаемый сват.