Базар житейской суеты. Часть 3

Легко представить сердечную муку, съ какою миссъ Осборнъ, прозябающая въ своемъ уединеніи на Россель-Сквер, читала газету «Morning-Post», гд весьма часто встрчалось имя ея сестры въ статьяхъ, подъ заглавіемъ: «фешонэбльныя собранія». Изъ этихъ только статей пожилая двица имла случай узнавать, въ какомъ костюм, тамъ-то и тамъ-то, была ея сестра, представляемая всюду своей свекровью, леди Фредерикою Буллокъ. Жизнь самой миссъ Дженни, какъ мы уже намекнули, была совершенно лишена такого величія и блеска. Это было, въ нкоторомъ смысл, страшное существованіе. Въ зимніе дни миссъ Дженни принуждена была вставать передъ разсвтомъ, и готовить завтракъ для суроваго старика, готоваго перевернуть вверхъ дномъ цлый домъ, какъ-скоро не подавали ему чаю въ половин десятаго. Она сидла молча насупротивъ него, прислушиваясь къ шипнью чайника, и смотрла съ содроганіемъ, какъ почтенный родитель читалъ утренннюю газету, и кушалъ обыкновенную порцію бутербродтовъ, подаваемыхъ къ чаю. Въ половин десятаго онъ вставалъ и узжалъ въ Сити. Миссъ Дженни оставалась одна, свободная располагать своимъ временемъ до обда, какъ ей угодно. По обыкновенію, она спускалась въ кухню на нсколько минутъ и бранила служанокъ; затмъ поднималась наверхъ и длала свои туалетъ. Часто вызжала она въ магазины для покупокъ, или оставляла свои визитныя карточки у подъзда богатйшихъ домовъ въ Сити; но всего чаще сидла она въ парадной гостиной, ожидая гостей, и вышивая огромный коверъ у камина на соф, насупротивъ стнныхъ часовъ, надъ поверхностію которыхъ теперь, какъ и всегда, совершалось жертвоприношеніе древней Гречанки. Большое зеркало подъ каминной полкой, параллельное другому, еще большему, на противоположномъ конц комнаты, отражало и какъ-то страннымъ образомъ увеличивало огромную люстру на потолк, завернутую въ чехолъ изъ голландскаго полотна. Случалось — довольно, впрочемъ, рдко — что миссъ Дженни снимала клеенку съ большаго ройяля, и пыталась припомнить свои любимыя пьесы, но звуки инструмента распространяли жалобное и печальное эхо по всему опустлому дому. Портретъ Джорджа былъ снятъ и отнесенъ въ кладовую на чердакъ. Имя покойника никогда не произносилось между дочерью и отцомъ; но оба они знали инстинктивно, что думаютъ о немъ, и притомъ весьма нердко.

Къ пяти часамъ мистеръ Осборнъ возвращался домой, и ровно въ пять, онъ и миссъ Дженни садились за столъ. Глубокое молчаніе, господствовавшее за трапезой, изрдка прерывалось только ворчаньемъ мистера Осборна на кухарку. Два или три раза въ мсяцъ обдали на Россель-Сквер пріятели негоціанта, люди старые, какъ онъ, и степенные, подобно ему. То были: докторъ Гульпъ и супруга его изъ Блумсберійскаго Сквера; старикъ Фраузеръ, стряпчій изъ Бедфордскаго Ряда, великій джентльменъ, знакомый, по обязаныостямъ своего званія, со многими набобами Вест-Энда; старый полковникъ Ливерморъ, изъ бомбейской арміи, и супруга его, мистриссъ Ливерморъ, изъ Верхняго Бедфордскаго Ряда; старый сержантъ Тоффи, и супруга его, мистриссъ Тоффи, и, наконецъ, повременамъ, старикъ сэръ Томасъ Коффимъ и супруга его, леди Коффинъ, изъ Бедфордскаго Сквера. Сэръ Томасъ занималъ одно изъ высшихъ мстъ въ уголовномъ суд, и буфетчикъ получилъ приказаніе подавать къ столу особый сортъ портвейна, какъ-скоро онъ обдалъ на Россель-Сквер.

Вс эти господа давали въ свою очередь столько же пышные и чинные обды для мистера Осборна, Посл стола, они обыкновенно сидли за дессертомъ, выпивая каждый опредленную порцію вина, и потомъ уходили наверхъ въ гостиную играть въ вистъ. Въ половин десятаго оканчивался вистъ, утомительный, скучный, однообразный, и каждый убирался восвояси. Весьма многіе богатые джентльмены, которымъ обыкновенно мы, pauvres diables, завидуемъ отъ чистаго сердца, ведутъ такой точно образъ жизни. Дженни Осборнъ рдко встрчала мужчину моложе шестидесяти лтъ, и въ общество отца ея допускался всего одинъ только холостякъ, домовый докторъ на Россель-Сквер.

Я не скажу, чтобъ ужь ршительно никакое событіе не возмущало монотонности этого страшнаго существованія на Россель-Сквер. Былъ одинъ секретъ въ жизни бдной Дженни, чрезвычайно встревожившій ея отца. Тайна эта имла отношеніе къ миссъ Виртъ, долговязой гувернантк, у которой былъ двоюродный братецъ, художникъ, мистеръ Сми, знаменитый ныньче Royal Artist и портретный живописецъ, но въ ту пору пробивавшійся рисовальными уроками, которые преимущественно давалъ онъ моднымъ леди. Ныньче мистеръ Сми совсмъ забылъ дорогу на Россель-Скверъ; но въ 1818 году онъ путешествовалъ туда съ особеннымъ удовольствіемъ, когда миссъ Осборнъ училась у него живописи.