Базар житейской суеты. Часть 4

Вскор посл появленія Джоя на Аделаидиныхъ Виллахъ, произошла весьма печальная и горестная сцена въ той скромной хижин, гд семейство Седли провело послднія десять лтъ своей жизни. Въ одинъ пасмурный день, къ воротамъ этой хижины подъхала коляска Джоя (экипажъ наемный, употреблявшійся до сооруженія торжественной колесницы), и увезла старика Седли и мистриссъ Эмми, которымъ не суждено было больше возвращаться на Аделаидины Виллы. Хозяйка и дочь ея проливали, при этой разлук, самыя горестныя и притомъ совершенно искреннія слезы, какія только проливались когда-нибудь впродолженіе этой незатйливой исторіи. И какъ же иначе? Мистриссъ и миссъ Клеппъ, пользовавшіяся дружелюбнымъ расположеніемъ мистриссъ Эмми, не слыхали отъ нея ни одного грубаго или жесткаго слова во все это время. Олицетворяя въ себ необыкновенную снисходительность и душевную доброту, Амелія всегда была благодарна, всегда ласкова и мила, даже въ томъ случа, когда домовая хозяйка, выведенная изъ терпнья, безотвязно требовала денегъ за квартиру. И теперь, при окончательной разлук, мистриссъ Клеппъ осыпала себя горькими упреками за неосторожныя выраженія, какія, въ разное время, она позволяла себ употреблять противъ этихъ несравенныхъ жильцовъ. Да, ужь теперь не найдти имъ такихъ жильцовъ, это ясно какъ день, и горько плакала мистриссъ Клеппъ, прибивая къ своимъ окнамъ билетикъ съ обозначеніемъ, что «сіи комнатки отдаются внаймы». Послдствія оправдали печальныя предчувствія: новые жильцы были дурны изъ рукъ вонъ. Сокрушаясъ о постепенной порч человческаго рода, мистриссъ Клеппъ надялась утшить себя тмъ, что наложила новую контрибуцію на чай, буттербродты и баранину съ хрномъ; но такая мра не произвела ожидаемыхъ послдствій. Нахлбники хмурились, ворчали, нкоторые не заплатили ни гроша, и вс мало-по-малу выхали изъ этой квартиры. Тмъ больше оказалось причинъ жалть этихъ старыхъ испытанныхъ друзей, оставившихъ ея домъ.

Что касается до миссъ Мери, горесть ея при разлук съ Амеліей была такого рода, что я отказываюсь изобразить ее перомъ. Молодая двушка, привыкшая видть мистриссъ Эмми каждый день, полюбила ее всми силами своей души, и теперь, когда коляска остановилась у воротъ, она бросилась въ объятія своей безцнной подруги, и обмерла на ея ше. Амелія съ своей стороны была растрогана почти столько же, какъ сама миссъ Мери. Она любила ее какъ собственную дочь. Одиннадцать лтъ сряду эта двочка была постояннымъ ея другомъ и повренной всхъ ея тайнъ. Разлука была дйствительно весьма прискорбна для обихъ особъ, и ужь, конечно, было ршено, что миссъ Мери какъ-можно чаще будетъ гостить въ большомъ новомъ дом, куда отправлялась на жительство мистриссъ Эмми. Молодая двушка была, впрочемъ, уврена, что скромная леди можетъ быть вполн счастливою только въ скромной и смиренной хижин, какъ миссъ Клеппъ называла свои домикъ на язык любимыхъ ею повстей и романовъ.

Станемъ, однакожь, надяться, что философія этой двицы была построена на шаткомъ и ложномъ принцип. Немного счастливыхъ дней бдняжка Эмми провела въ этой хижин, скромной и смиренной. Рука бдственной судьбы тяготла здсь надъ нею. Оставивъ Аделаидимы Виллы, Амелія уже никогда не возвращалась на свою прежнюю квартиру, и не любила встрчаться съ хозяйкой, ворчавшей нкогда на нее всякій разъ, какъ оказывалась недоимка въ квартирныхъ деньгахъ. Грубая фамильярность мистриссъ Клеппъ была столько же несносна, какъ ея брюзгливость. Ея приторное раболпство въ настоящую эпоху процвтанія мистриссъ Эмми всего мене приходилось по вкусу этой леди. Осматривая новый домъ своей прежней жилицы, мистриссъ Клеппъ восклицала отъ изумленія на каждомъ шагу, и превозносила до небесъ каждую мёбель и каждую бездлку туалета. Она ощупывала своими грубыми пальцами платья мистриссъ Осборнъ, и старалась опредлить ихъ относительную цнность. Нельзя было, по ея словамъ, пріискать наряда, вполн достойнаго этой милой, доброй, несравненной и безцнной миледи. Тмъ живе, при этихъ вычурныхъ комплиментахъ, воображенію мистриссъ Эмми представлялись прежнія грубйшія выходки хозяйки, непринимавшей въ разсчетъ никакихъ соображеній, когда надлежало содрать съ жильца квартирную недоимку. Нердко старуха Клеппъ упрекала Амелію въ глупой расточительности, когда она покупала какія-нибудь лакомства для больной матери или отца. Теперь она унижалась передъ счастливой женщиной, а нкогда мистриссъ Клеппъ командовала надъ нею безконтрольно въ ея плачевные дни безпрерывныхъ бдствій.