Беглец (СИ)

Сам молчу, что дела пошли в гору, когда Майкрофт научил играть на тотализаторе. На удивление затягивающая штука, особенно если подключаешь мозг.

— Ой-ёй, на что ж тогда ещё их тратить?

Действительно.

Телефон звонит. Стараясь унять накатившую панику, смотрю на экран. Стейси. Ненавижу, когда она звонит. Это всегда выбивает из равновесия. Не поднимаю, а телефон всё звонит и звонит, звонит и… Можно сказать, что я на паре.

— Эй, это она звонит, твоя подружка?

— Слушай, приятель, прикрой меня, ладно, — вместо ответа прошу я. — Надо свалить.

— Куда, ночи тебе мало?

Приходится состроить просящее лицо, и это, черт возьми, срабатывает.

— Ладно, хрен с тобой, — бурчит он и кричит вдогонку: — С тебя причитается!

***

— Что?! — я так громко рявкаю в трубку, что привлекаю внимание прохожих, мало того, что встал посреди тротуара.

— Эээ, — тянет Стейси. — Ничего. Звоню сказать, что ровно в два ты должен быть на углу Грейт Портленд и Оксфорд-стрит, ну, на случай, если ты забыл.

— Не забыл, — раздражённо отвечаю я.

— А что, собственно, случилось? Я в чём-то виновата? Знаешь, Грег, хочу напомнить, что ты сам заварил эту кашу, ага? Так что не надо срывать на мне злость. Я и так сделала тебе услугу, вляпавшись в это.

— Знаю, — уже спокойнее отвечаю я, — извини. Спасибо, что помогаешь, не в этом дело. Нервное утро.

— А что такого стряслось?

— Мать знает про Майкрофта. Притащилась к нему домой, — вряд ли нужно добавлять что-то ещё.

Она охает.

— Закатила скандал? Что было? А ты что?

— Чуть не двинулся от страха, — признаю я. — Да нет, вроде нет, удалось её спровадить.

— Ну-ну, — добродушно успокаивает она. — Не переживай, всё как-нибудь рассосется. Выше нос, это же Майкрофт, никогда не знаешь, что взбредёт ему в голову.

— Он всё равно меня убьет.

— Откровенно говоря, в сложившихся обстоятельствах это — не самый плохой вариант, — гикает Стейс.

— Ну спасибо. Давай, увидимся, — и, не дождавшись ответа, я жму отбой. Мне бы её оптимизм, думаю я, и, несмотря на её убеждения, теперь, когда ничего не отвлекает от мыслей, меня захватывает паника.

========== The Power Of Love ==========

ГРЕГ

Слышу, как в замке поворачивается ключ, но не шевелюсь. Сил не осталось, потому что мысли и чувства заняты страхом, мандражом и я не могу с ним совладать. Там, где-то в тени надвигающегося с его приходом ужаса, маячит ещё одно — что я так его ждал. Каждый раз, когда его нет рядом, я приближаю момент нашей встречи. Теперь я знаю, что значит скучать, — это значит множество лишних, бесполезных движений, чтобы скоротать время до его прихода. Это тоже мандраж. Я живу как на пороховой бочке. Что странно. Он такой спокойный, даже мрачный. Этой комнате не хватало его. С его присутствием всё меняется, он заполняет воздух, делая его плотным. Когда он входит в комнату, полную людей, все оборачиваются. Я никогда не мог этого объяснить. Он спокойный, когда появляется в спальне, не обращая на меня внимания. Перед этим я слышал, как на кухне хлопнула дверца холодильника. Вот как бывает, когда ты ждешь, а тебя — нет. Это ерунда, из-за которой обрывается всё внутри. Я нелеп. Я схожу с ума из-за каждой мелочи. Конечно, он любит меня. И скучает тоже. Так же.

Он открывает шкаф, чтобы стянуть серый пиджак и забыть о нём до завтрашнего утра. Иногда по утрам он приглаживает волосы гелем и завязывает узкий галстук — тогда его лучше не трогать, да и желание такое, глядя на его ожесточённое лицо, пропадает. Сегодня такой день, почему? Я только хочу дотронуться до его головы и растрепать чёлку. Они там все похожи на роботов, даже женщины, и как только это выходит. Я иногда прохожу мимо Форин-офиса, высматриваю его машину, киваю, когда нахожу среди вереницы таких же чёрных. Не знаю зачем. Сейчас он даже не поворачивает головы и не смотрит в мою сторону. Как будто я само собой разумеющееся. Конечно, так и есть. Ничего другого я не заслуживаю.

В минуты, когда страх поглощает всё, я кажусь себе полным ничтожеством. Он выпрастывает руки из рукавов, дёргает запонки и закатывает рукава рубашки. Тихий голос совсем сбивает с мыслей. Смотрит на меня, а я давно уже смотрю на него, но не чувствую себя осязаемым. А он, в своей манере, говорит, словно продолжает уже начатый разговор:

— …все уши прожужжала. Полтора часа слушал про какие-то потрясающие перья для костюма на вечеринку. Моя жизнь проходит, а она всё трещит про эти сраные перья. Розовые перья. Бедные фламинго. Слышал, они розовые из-за водорослей, но возможно просто сгорают со стыда из-за таких, как мы.

Точно. Сегодня вечеринка в стиле двадцатых — что бы это ни значило. Я не запасся никакими перьями. Джаз и джин и еще какая-нибудь херня, на которую всем плевать. Мне плевать. В списке приглашённых я пустое место.

— Ты что, честно слушаешь её болтовню?

Майкрофт, вешая пиджак, оборачивается удивлённо.

— Если человек говорит — его нужно слушать, — отвечает он и задумывается, как будто произнес нелепость.

Нелепость. Если человек есть — его нужно замечать. Или не нужно, если так себе человек.