Беглец (СИ)

Она скалится, и в итоге планшетом достаётся мне. Всё дело в том, что людей вроде Тейлор невозможно воспринимать спокойно. Шерлок говорит, что Стейси — нарост на теле общества, но я нашёл пример лучше, и испытываю несравненный кайф, напоминая ей об этом.

— А тебе не говорили, что ты пиздец какой умник?

— Вообще-то, говорили, — недоумеваю я.

В самом деле, старайся лучше. Нет, всё-таки это забавно, не понимаю, почему Грег смотрит, явно не одобряя. Я не виноват, что она похожа на вопящую цаплю.

— Да, он тот ещё умник, — говорит он, переключая внимание на себя. — Я Грег.

— Тейлор. Ты вроде милый, на твоём месте я бы ни за что не связалась с таким придурком.

Да ты уж определись.

Она поправляет причёску, — этот кокетливый приёмчик выучен ещё в детстве. Гладкое каре, волосок к волоску: и я, и она — часть прилизанного мира.

— Упаси Боже… — начинаю я, но слова глохнут, потому что Грег закрывает мне рот.

Пробую укусить его за палец. Ха-ха! Так-то.

Она закатывает глаза.

— Ладно, не стойте. Мне нужно впустить людей. Старый список потерялся, а новый Джим писал на коленке. Так что давайте.

— Детка, кто поручил тебе такое важное дело?..

Она открывает дверь. Глухой гитарный риф обретает резкость, и мы, подталкиваемые её рукой, входим в тёмный тоннель клуба.

Я тут же наскакиваю на Алекса: слава богу, его руки заняты бокалами, потому что уж кто-то, а он всегда найдёт, чем их занять. Врубившись, на кого наткнулся, он улыбается:

— Майк! Ты здесь! У нас всё в самом разгаре, — кивает в сторону столиков, — не хочешь присоединиться?

Но от былого энтузиазма не остаётся и следа, когда он замечает Грега.

— Может позже, — отвечаю я.

— А… Ну, я пойду. Увидимся, — он спешит улизнуть, очевидно разочаровавшись в перспективах вечера.

Клуб похож на гудящий улей. Разговоры перебивают музыку, жужжат, сливаясь в гвалт, и слух то и дело отвлекается на отдельные голоса, что вспыхивают то тут то там. Народу битком, не считая тех, кто сидят за столами. Не могу отделаться от иррационального предчувствия, словно этот рой нетрезвых придурков таит опасность. Мои профессиональные заскоки начинают раздражать.

— Добро пожаловать в рай для бездельников, — объявляю я.

— Да что с тобой сегодня?

— Ничего. Может, я слишком устал, чтобы не называть вещи своими именами.

— Поэтому ты сорвался на Тейлор? Она-то чем не угодила?

— Поверь, я оказываю ей услугу. Она несёт всё, что взбредёт в голову, а так как в голове у неё помойка, кто-то должен иногда её затыкать. Иногда — не всегда. Кстати, я никогда не говорил ничего по-настоящему обидного, в отличие от неё.

— Отлично, — он явно не воодушевлён моим ответом.

— Что?

— Просто подумал, что она может считать так же. — Музыка заглохла, и эти его слова прозвучали неожиданно громко. Он морщится и принимается выглядывать знакомые лица.

— Зачем?

— Что зачем? — оборачивается, не понимая. — Зачем подумал?

— Зачем ты меня выводишь?

— Я не…

— Ладно, проехали. Пойду найду Джима, — говорю я, но он хватает меня за руку.

— Какого чёрта, я не могу вставить и слова? С каких пор ты бесишься из-за ерунды?

Когда мы успели поругаться? Пытаюсь убрать его пальцы, но он вцепился так крепко, что останется синяк. Стоящая рядом девушка бросает недоумённый взгляд.

— Ты делаешь мне больно, — цежу я сквозь зубы.

— Не будь такой принцессой… Мне что, встать на одно колено?

— Грег. — Я лишь качаю головой и выпутываюсь из хватки.

— Ладно! Извини! Извини, — кричит он, когда я уже развернулся, чтобы уйти. — Я сморозил глупость, прости.

— Не извиняйся, — обрываю устало, продолжение фразы будто потерялось в голове. — Всё нормально. Поговорю с Джимом и вернусь.

***

Я нахожу его в одной из гримёрок: стучусь, и он отзывается охрипшим, но всё же узнаваемым голосом. Приоткрываю дверь. К ногам выкатывается пивная бутылка.

— А, Майк. Заходи.

В комнате ужасный бардак: всё заставлено аппаратурой, сверху навалены сумки, вещи. Переступая через это добро, успеваю пнуть пакет с чипсами и, задев рукой, взять am на гитаре.

— Милый гадюшник.

Он смеётся:

— Да, а десять минут назад прямо на полу спал наш ненормальный звуковик.

— Ну, судя по звуку в зале, поспал он хреново.

— Даже жаль расставаться со всем этим, — мрачно говорит он. — То есть, это было здорово, по-настоящему здорово. Помнишь, как мы отрывались в «Костях и Черепе»? Боже, что было за место, — он усмехается, проводя ладонью по лицу, как будто это сотрёт воспоминания или сожаления о невозвратимом.

Сажусь на край колонки, не сводя с него глаз.

— Можешь не бросать, если не хочешь, — говорю я, взвесив.

— Хочу, — вмиг он становится серьёзным. — Даже не думай, что я сомневаюсь. Просто… мы ведь всегда жалеем о чём-то. По-доброму.

— Должно быть что-то, о чём ты будешь вспоминать. Знаешь, ты счастливый хотя бы потому, что у тебя это было.